…Софья нашла Бэста в городской больнице лишь на следующий день. Он лежал в травматологии. Как объяснил врач девушке, у флейтиста было сотрясение мозга, сломаны три ребра и — в двух местах – правая нога. Нашли его около полуночи прохожие на тротуаре у ресторана. Сначала подумали, что пьяный, но потом увидели кровь и вызвали «Скорую». «Честные, на удивление, люди попались»,- улыбаясь, сказал Софье травматолог. – «И деньги при нем были, и документы. Ничего не взяли, не ограбили. И даже вот это не тронули…» И он показал на лежащий у него на столе небольшой футляр. Внутри футляра была флейта. «Он у вас музыкант?» — спросил доктор. «Он – гений», — ответила Софья.
Заявление в милицию Бэст, конечно же, написал. Но никто и не собирался всерьез искать побивших музыканта злодеев. Пару раз следователь допросил его, но флейтист, после удара подполковника в лицо, мало что помнил. Да и если бы вспомнил и все рассказал… Врят ли это бы помогло.
«Ничего, моя любимая», — говорил Бэст Софье, одновременно улыбаясь и кривясь от боли. – «Это даже хорошо, что так случилось. Теперь меня точно в армию не возьмут. С такими травмами там солдаты не нужны». — «Все бы тебе шутить», — хмуря брови, отвечала та. – «Я за тебя так боюсь, глупый ты мой человек…»
Бэст попросил оставить в палате флейту. Ему разрешили. Вечерами слушать его мелодии приходило все отделение: больные, сестры, дежурные врачи. А он все играл и играл новую Музыку, которая рождалась у него в душе. Прямо здесь и сейчас.
«Как-то быстро у наших пациентов пошел процесс выздоровления», — однажды заметил травматолог. – «Неужели это из-за музыканта?» Медсестра, к которой он обращался, молча улыбалась и прятала счастливые глаза. Она дежурила сегодня вечером и уже предвкушала встречу с Музыкой Бэста. «А, может, он и правда гений?» — задумчиво сам себя спросил врач…
В больнице Бэст провел месяц. Еще месяц ему пришлось долечиваться дома. И в это время он почти не выпускал флейту из рук. Часто Софья просыпалась далеко за полночь и слушала его новые мелодии. Однажды она встала, прилегла к нему на кровать и, перебирая его длинные густые светлые волосы, спросила: «Бэст, для чего ты так много играешь? Ты уже сочинил не одну тысячу мелодий? Зачем так много?» Он поцеловал ее теплую, пахнущую свежестью, руку и ответил: «Понимаешь, я должен написать Ту Самую Мелодию… Она одна на свете и я должен ее найти. Вот я и играю, ищу ее. Но я обязательно найду». Софья обняла любимого за плечи: «Конечно найдешь… А теперь спи…»
В то время, что Бэст провел в постели, к нему почти каждый день приходил Дэн. Флейтист был рад видеть друга. Они болтали о чем-то своем, что было не понятно даже Софье. Наигрывали новые мелодии – Дэн на гитаре, Бэст на флейте. И, казалось, что эти мелодии, сыгранные дуэтом, прибавляли больному сил.
Однажды Дэн пришел к Бэсту не один. С ним в комнату как-то бочком вкатился странный толстенький волосатый человек лет сорока. Его огненно рыжие волосы торчали в разные стороны, и от этого гость был похож на забавного клоуна. «Это мой очень хороший друг», — сказал гитарист. – «Он продюсер. Из Англии. И у него есть к тебе предложение». Оказалось, что английский продюсер не раз слышал игру Бэста, когда приезжал в Город по делам, и она ему безумно нравилась.
«Я хочу, чтобы о вас узнали все те, кто ценит настоящую Музыку», — говорил гость флейтисту. – «И я готов сделать для этого многое». Продюсер предложил Бэсту уже в следующий месяц поехать в Санкт-Петербург и записать в студии несколько мелодий.
«И это будет только начало», — размахивая руками, громко говорил англичанин. – «Я сделаю вам гастрольный тур по клубам Европы, где любят именно такую музыку. Поверьте, друг мой, вы не будете разочарованы!.. Поверьте, я очень хороший продюсер и я знаю свое дело!» Бэст вопросительно взглянул на Дэна и тот кивнул, подтверждая слова гостя.
Как только нога и ребра Бэста окончательно зажили (хотя, как и предсказывал доктор, хромота осталась у него на всю жизнь), флейтист вместе с продюсером уехали записывать его мелодии в Питер. Диск получился замечательный и быстро разошелся во многих странах. Вскоре англичанин принес Бэсту контракт на трехмесячное турне по Европе.
Софья проводила музыканта на самолет. В аэропорту она крепко прижалась к нему и прошептала: «Я буду считать дни до твоего возвращения». Бэст уткнулся в ее волосы и молча сопел…
Англия, Шотландия, Швеция, Норвегия, Германия – эти страны должны были услышать и узнать Музыку Бэста. И узнали. И приняли.
После каждого концерта Бэст звонил Софье, и они подолгу говорили. Каждый раз она спрашивала, нашел ли ее любимый Ту Самую Мелодию. «Нет, пока нет», — отвечал флейтист. Однажды Софья призналась, что ждет ребенка. Их ребенка. Бэст положил телефонную трубку на стол, взял флейту и сыграл мелодию, в которой было все – и радость от услышанного, и тоска, и ожидание встречи, и нежность…
В Городе Бэстом гордились. Его называли звездой и очень ждали, когда музыкант вернется. Его портреты висели в витринах музыкальных магазинов, его диски мгновенно раскупались.
Знали о славе сына и родители Бэста.
Однажды, когда он был в Шотландии, ему позвонила мама: «Мы так рады за тебя, сынок! В твоей родной школе хотят, чтобы ты устроил для учеников концерт. Директор лично мне звонила. Она тебя помнит и любит… Теперь о главном. Ты смотри не подведи нас. Не перечь продюсеру, не спорь с ним, а то он не будет давать тебе денег. Во всем с ним соглашайся и делай все так, как он скажет. Это же теперь твое начальство и ты от него зависишь…» Бэст ничего не ответил и выключил телефон…
В Город он приехал сразу после окончания гастролей. Бэст очень торопился. Хотел обнять Софью, увидеть Дэна, пройтись по улицам Города, в котором, как ему казалось, он не был целую вечность. Бэст очень устал и отказался от всех творческих встреч и концертов, что навязывали ему на родной земле.
В первый же вечер они собрались дома – Бэст, Софья и Дэн. Много вспоминали, опять играли вдвоем на гитаре и флейте, как когда-то. Бэст признался, что уже слышит в душе Ту Самую Мелодию. Еще чуть-чуть и она родится. «Она должна родиться вместе с нашим сыном. Ведь это будет очень скоро», — лукаво заметила Софья. Флейтист с нежностью посмотрел на нее. «Она и родится с нашим сыном, любимая. Мы же очень хотим сына?».
Через пару месяцев Бэст должен был уехать в Лондон. Его продюсер договорился, что там будут записаны еще два диска флейтиста. А затем его ждал новый тур, новые страны. Бэсту хотелось работать. Но он очень хотел найти Ту Самую Мелодию до отъезда. И еще он хотел побыть немного с сыном. Софья вот-вот должна была родить.
Дэн предложил другу пожить в доме, что оставила гитаристу в наследство его бабушка. Дом был в старинной деревне на берегу реки. «Отдохни, отоспись. И может быть именно там ты и сыграешь Ту Самую Мелодию», — уговаривал он Бэста. «Конечно, поезжай», — поддержала Дэна Софья. Бэст растерянно поглядел на ее живот: «А как же ты…вы?» Софья уверила флейтиста, что ничего с ними не случиться, пока будущий папа будет отдыхать за городом.
Дом действительно оказался замечательным. Большим и уютным. Прямо от его дверей тропинка спускалась к речному берегу, к деревянным мосткам, с которых Бэст каждый день нырял в холодную уже по-осеннему реку и с наслаждением плавал. Он покупал у местных старушек молоко, пек картошку в печке и много спал. Чистый речной воздух опьянял его и в этом волшебном опьянении Бэст постепенно находил звуки для Той Самой Мелодии. На чердаке дома была оборудована небольшая светлая комнатка, которую Бэст и сделал своей музыкальной мастерской. Каждый вечер он, прихрамывая, взбирался по лестнице, садился в старое деревянное кресло, попавшее сюда, неизвестно как, лет сто назад и играл.
Вечер был дождливым и холодным. Капли били прямо в окна дома и стекали неровными дорожками вниз. И в ритме этой дождливости тоже проскакивали звуки, которые Бэст искал почти всю жизнь. Он затопил печку в горнице и, захватив флейту, поднялся наверх. И хотя дождь постепенно утих, звуки капель флейтист запомнил и теперь пальцы сами набирали мелодию. Ту Самую мелодию. Сначала ничего не получалось. Бэст еще и еще раз пробовал извлечь из инструмента то, что хранила его душа. И ближе к полуночи полилась Мелодия. Та Самая Мелодия.
Бэст дрожащими руками набрал номер Софьи и, услышав ее голос, даже не разобрав, что она говорит, закричал: «Я нашел ее, слышишь? Я сыграл Ту Самую Мелодию. Она чудесная, правда!» А его словам навстречу неслась еще одна радостная и долгожданная весть: «Бэст, я, кажется, рожаю!» Флейтист закричал: «Софья, слышишь, я уже еду к тебе! Сейчас, только еще раз сыграю эту Музыку. Я тебя люблю! Жди меня, пожалуйста!»
В то время, когда Бэст набирал телефон Софьи, в печке громко треснуло от жара большое суковатое полено и взорвалось фейерверком угольков. Самый большой уголек выскочил из открытой дверцы печки и отлетел на протертый, сухой от времени ковер. Язычки пламени шустро побежали по ковру, запалили свисающую с кровати простынь. Огонь побежал дальше, дальше, дальше…
А Бэст уже отключил телефон и играл Ту Самую Мелодию, наслаждаясь ее звуками, гармонией и красотой. Он играл и думал о том, что у него будет сын. Самый красивый и самый любимый сын на свете от его любимой женщины. Он играл и был абсолютно счастлив.
Старый дом у реки, сложенный из сухих бревен пылал как факел. Огонь ревел и устремлялся все выше и выше. Огонь уносил в темное небо Ту Самую Мелодию и счастливую душу Бэста. Когда мелодия и душа сплелись в высоте, готовые вместе улететь к звездам, их догнал еще один звук. Это впервые в своей жизни плакал младенец. Софья родила сына. Как и хотели она и Бэст.
