Было бы неверно заключить, что Законодательное собрание Республики Карелия за свои чуть менее чем пять лет работы превратилось в «бешеный принтер». Законов принималось, в общем-то, немного. От их принятия жизнь рядовых жителей республики лучше не стала. А если и стала, то от собственно принятия законов в довольно незначительной мере. Было бы неверно заключить, что Законодательное собрание РК функционировало в режиме так называемого «парламента реакции», т.е. ограничивало гражданские права и свободы, создавало такую правовую реальность, когда государство «становилось все больше» и оно делалось все агрессивнее. Было бы неверно заключить, что Законодательное собрание РК абсолютно все делало с оглядкой на губернаторскую администрацию. Карельский парламент – одна из немногих кочек на тоскливо-болотном ландшафте общенационального едроссовского одобрямса. По политологическим показателям «уровень политической конкуренции» и «автономия заксобрания» карельский представительный орган власти в лучшую сторону отличался от других российских выборных палат.
Конечно, апологеты регионального парламентализма могут начать возражать и оппонировать, отмечая важность ежегодного принятия республиканского бюджета и, хотя бы по чайной ложке в час, но совершенствование действующего законодательства. Да, карельское заксобрание отметилось и бесконечной корректировкой структуры исполнительной власти. Как плохому танцору, губернатору что-то постоянно препятствовало в последовательной и целенаправленной деятельности по совершенствованию социально-экономического положения, и он то создавал какие-то комитеты и министерства, то ликвидировал их, а в конце концов зачем-то реинкарнировал должность премьер-министра. Карельское заксобрание покорно полагало, что «надо предоставить возможность попробовать», потом «дать шанс проявить себя», потом «поправить», а потом еще и еще …
Республиканский парламент запомнился поддержкой законодательных инициатив, направленных на сокращение числа депутатов, на отмену выборов глав городских округов, на урезание действующих инструментов социальной защиты граждан. Может, республиканский парламент продвинул какие-то федеральные законодательные инициативы? – Нет, ни одной. И это, кстати, самый показательный маркер того уровня правовой подготовки проектов законов, разрабатываемых карельскими депутатами в порядке осуществления ими права законодательной инициативы. Не счесть и того количества случаев, когда в законотворческий процесс приходилось вмешиваться республиканской прокуратуре, которая просто не могла не реагировать на нарушение принципа верховенства закона и несоответствие законопроектов духу права.
Стоит признать, что рейтинг доверия жителей республики к парламенту остается невысоким, звание «депутат» не звучит гордо. Свой вклад в такое положение вещей внесла и череда уголовных дел, возбужденных и расследуемых в отношении каждого десятого карельского парламентария.
Пролетят восемь с половиной недель выборной кампании, и новые депутаты рассядутся в удобные кресла с разноцветными кнопочками для голосования, получат высокие кабинеты, секретарей-приказчиков и приятную сумму материального вознаграждения за не очень-то напряжный труд. Законодательное собрание Карелии самовоспроизведется и, скорее всего, продолжит множить ожившие проекции все тех же партий и того же человеческого капитала, пусть и с чуть измененными фамилиями. Один из основных принципов республиканского законотворчества – непрерывность.
