В отличие от многих европейских и российских городов у столицы Карелии до сих пор нет своего узнаваемого и уникального бренда. А с точки зрения развития туризма это едва ли не ключевой элемент. В современной Европе вклад туризма в ВВП оказывается даже больше, чем у автомобильной промышленности, химпрома, банковского дела, сельского хозяйства и горнодобывающей отрасли. И хотя в сегодняшней России Европу принято считать чуть ли не врагом, но от законов экономики никуда не уйти.
Туристы, приезжающие в Карелию, используют Петрозаводск в основном лишь как транзитный пункт, сразу следуя далее – смотреть историко-культурные памятники республики или просто отдыхать где-нибудь в живописной глуши. В Петрозаводске задерживаются очень немногие. Ибо что город может им показать такого неповторимого, чего они больше нигде не найдут? Вот и получается, что обычному туристу, которых каждое лето приезжают в Карелию тысячи, нет никакого особого резона и интереса остановиться в Петрозаводске на несколько дней, пополнив тем самым бюджет города.
Конечно, в городе огромное множество развлекательных заведений, но все они довольно стандартны и мало чем отличаются от своих аналогов в других городах. Цены единственного ресторана блюд местной кухни «Карельская горница» рассчитаны на довольно состоятельных клиентов. Поэтому сами горожане там нечастые гости. А бренд должен работать не только для туристов – его популяризация начинается с самих местных жителей.
В настоящее время Петрозаводск символически опирается в основном на историческое наследие петровской эпохи, но эта сфера уже давно и плотно занята Санкт-Петербургом, а его туристический потенциал с нашим городом несопоставим. Кроме того, зарубежным, да и российским туристам «петровское наследие» уже давно известно и не содержит в себе потенциала открытия новых туристических интересов. Да и основанного Петром завода давно уже не существует…
В поисках уникальной городской истории (которая вдохновляет создателей местных брендов в разных мировых городах) нельзя не вспомнить две загадочные карты XVI века – т.е. опубликованные за два столетия до официального появления Петрозаводска. Их авторы, знаменитые картографы своей эпохи Герхард Меркатор и Абрахам Ортелиус независимо друг от друга обозначили приблизительно на месте нынешнего Петрозаводска поселение под названием Onegaborg (Онежская Крепость).
Теоретически такое скандинавское поселение допустить вполне возможно – на территории Карелии археологи находят и рунические камни, и варяжские мечи. Правда, отношение к этим древним находкам поразительное – иногда они просто уничтожаются. Возможно, допетровская история этих мест кому-то кажется не слишком «патриотичной»… Заметим, что похожая ситуация существует и в Санкт-Петербурге, где также официально принято считать, что город основан в 1703 году, а существовавшие до этого поселения Ландскрона и Ниеншанц известны только историкам и краеведам.
Еще интересно отметить, что ссылка на карту Ортелиуса с указанием Онегаборга присутствует в английской и финской версиях Википедии, а в русской ее нет. Наверное, кто-то решил, что нашим согражданам об этом знать «не положено»…
Но всякое умолчание, напротив, только повышает интерес к различным историческим загадкам. Вот на этом интересе как раз и может быть построено новое брендирование города. Любопытно, что наша беседа с доцентом кафедры зарубежной истории ПетрГУ Ильей Соломещем, к которому мы обратились за комментарием, закончилась именно на теме брендов:
— Илья, как Вы можете прокомментировать присутствие Онегаборга на картах двух знаменитых европейских картографов?
— История с этими картами нуждается, как минимум, в двух важных замечаниях. Очевидно, что для Абрахама Ортелия (Ортелиуса) и его коллег-современников, всё, что находилось восточнее и северо-восточнее Балтики, было знакомо, мягко говоря, очень приблизительно. Достаточно обратить внимание на наличие Кексгольма и Корелы в двух совершенно разных местах, причем оба неверные, на расположение Ладоги, не говоря уже о Белом море и «Белом озере». При таком раскладе, Онегаборг мог означать все, что угодно, например, поселение на Онежской губе Белого моря.
Второе замечание – отсутствие письменных и археологических источников. Последнее, конечно же, лучше прокомментируют специалисты-археологи. Другое дело – никто не может запретить «поиграть» с этой идеей – в сугубо постмодернистской стилистике брендов. В конце концов, придумали же финны, что Санта Клауса нужно искать в Рованиеми, на что, как известно, последовал наш ответ – российский брендовый проект с Великим Устюгом.
Действительно, вместо буквоедских споров на тему реального существования Онегаборга в какой-то далекой истории ничто не мешает использовать это звучное имя в современной практике городского брендинга. Здесь мне вспомнилось еще десятилетней давности посещение музея Несси на севере Шотландии. Кстати, этот музей и поныне привлекает туда десятки тысяч туристов ежегодно. Там в одном зале собраны «неопровержимые доказательства» реального существования лох-несского монстра. А в другом – столь же «неопровержимые разоблачения». И над выходом висит надпись: «All depends on your imagination size» («Все зависит от масштаба вашего воображения»).
Так вот, воображение (как главный творческий инструмент в создании брендов) подсказывает образ будущего объекта, который наверняка станет новым символом столицы Карелии. Это стены и башни деревянной Онежской крепости, построенной на берегу озера. Кстати, особо въедливым туристам можно объяснить, почему ее исторический прототип не сохранился – в средневековую эпоху все строилось из дерева, а оно, увы, недолговечно. Впрочем, не пройдет и полвека, как все станут считать, что эта крепость существовала здесь всегда. Как и парижане, которые поначалу ругали «новодел» инженера Эйфеля, а потом сделали его главным символом своего города.
А внутри этой крепости можно создать несколько уникальных мировых музеев, куда будут съезжаться туристы из разных городов и стран. Например, Музей северных мифов с различными экспонатами и интерактивными представлениями. Он будет вполне гармонировать с тем, что Карелия – это точка пересечения скандинавской, финской и славянской мифологии. Этот музей станет естественным местом для проведения традиционных для Карелии этнокультурных фестивалей.
Также в Онегаборге следует открыть единственный в мире и глобальный по охвату Музей озер, иллюстрирующий тот факт, что Петрозаводск расположен на Онежском озере – одном из крупнейших в мире. Интересные и необычные подробности различных мировых озер, с флорой и фауной оттуда в гигантских аквариумах. Этот музей также станет естественным местом для проведения здесь международных конференций по лимнологии (науке об озерах).
Ну и разумеется, как и всякая крепость в современном туристическом пространстве, Онегаборг станет популярной площадкой для концертов и реконструкторских турниров, средоточием ремесленных мастерских и т.д.
Разумеется, этот проект немедленно вызовет обвинения автора в «маниловских мечтаниях», ссылки на «Нью-Васюки» и т.д. Однако всякие реальные перемены изначально всегда кажутся «фантастическими». И есть еще такой парадокс – чем масштабнее и амбициознее проект, тем более он «зажигателен» для творческой публики. А творческая публика и является главным мотором городского брендинга. Вместо расхожего уныния и жалоб на то, что «ничего нельзя изменить» она вдруг начинает ставить практический вопрос: «Как это реализовать?».
Интересно, как отреагирует на такой проект городская власть, готова ли будет она его конструктивно рассмотреть и включить в программу развития города? Ведь в России все проекты городского и регионального брендинга могут быть реализованы лишь при поддержке власти. Кстати, название «Онежская крепость» интересно гармонирует и с политической ситуацией, поскольку Петрозаводск остался едва ли не единственным российским городом со свободно избранным мэром.
Но в любом случае – бренд уже появился. Вот уже три года существует независимое интернет-радио «Онегаборг», передающее современную музыку Карелии…
