Рассказ
ОПЕРАЦИЯ «САЖЕНЦЫ ПОБЕДЫ»
Всякие совпадения с реальностью случайны.
Тем более, что реальность… она бывает и пострашнее…
Автор
10 марта 2011 года, утро
В Санкт-Петербурге, в большом офисном здании в кабинете с видом на Обводный канал советник генерального директора по связям с общественностью открытого акционерного общества «Хранение Единых Резервов Северо-Запада» (ОАО «ХЕР С-З») Мария Вольдемаровна Кожемякина тупо смотрела на экран монитора. Её голова, чем-то похожая на недозрелый турнепс, покрытый сверху редкой короткой порослью, нервно подёргивалась.
Компания, в которой трудилась Мария Вольдемаровна, как и следовало из названия, занималась централизованным хранением и распределением различных важных вещей, в том числе и стратегических государственных резервов, на огромной территории от Коми до Мурманской области. Во всех Северо-Западных регионах страны ОАО «ХЕР С-З» имело свои филиалы. А сама компания входила в крупное государственное объединение «Холдинг «Хранение Единых Резервов России» (ОАО «ХХЕРР»).
На хранение этих самых единых резервов правительство выделяло немалые деньги, некоторая часть которых шла на поддержание имиджа компании в глазах граждан. И как раз Кожемякина успешно осваивала деньги, выделенные на имидж «ХЕР С-З».
Итак, Мария Вольдемаровна сидела и тупо смотрела на экран монитора. Голова её, как мы уже говорили, нервно подёргивалась. Нервничать советника генерального директора заставило письмо, что только пришло ей по электронной почте. Подписано оно было начальником Департамента по работе с населением и общественностью ОАО «ХХЕРР». В письме предписывалось в трехдневный срок разработать и представить на утверждение в Холдинг оригинальный проект пиар-акции, посвященной Дню Победы. Эта акция должна пройти обязательно Девятого Мая и одновременно на всех территориях, где работают филиалы компании.
— Тань, ты только почитай. Тань, а Тань?
Из-за соседнего стола поднялась и подошла к ней Татьяна Воробьёва, пресс-секретарь «Хранения Единых Резервов Северо-Запада», давняя подруга и подчиненная Кожемякиной. Татьяна была стареющей одинокой девушкой, у которой климакс начался лет на пять-шесть раньше, чем он обычно начинается у других россиянок постбальзаковского возраста. Именно поэтому характер её был далеко не сахар. Иногда знакомым Татьяны казалось, что она ненавидит весь мир и благоговеет лишь перед одним человеком на Земле – Марией Вольдемаровной. Не смотря на их многолетнее знакомство и дружбу, Воробьёва всегда обращалась к Кожемякиной только на «вы» и по имени-отчеству.
— Что случилось, Мария Вольдемаровна?
— Почитай, что из Москвы пишут. Хотят, чтобы мы День Победы пиар-проектом отметили. Каково? И времени дают всего ничего… Вот как в таких условиях работать, а? Ты мне скажи?
Татьяна Воробьёва внимательно изучила текст раз, второй… Пожала плечами.
— Мария Вольдемаровна, да с вашим опытом вы за сутки проект этот родите, по пунктикам его распишете и организуете реализацию. Кто как не вы это сможете сделать!
Кожемякина польщенно улыбнулась. Она знала, что только Воробьёва может до конца понять масштабы её гениальности и пожала верной соратнице руку.
— Спасибо, Танечка. Конечно, мы с тобой справимся! Но надо продумать хотя бы концепцию, кого задействуем, как осветим. Ты же помнишь принципы пиара: главное определить целевую аудиторию – на кого будет рассчитана наша акция!
— Ну, как на кого? На ветеранов, конечно!
Мария Вольдемаровна недовольно поджала губы.
— А вот тут ты глупость сказала.
— Почему? – опешила Воробьёва. – День Победы всё же. Всё для ветеранов… Разве нет?
— Эх, Таня, Таня, — махнула рукой Кожемякина. – Учи тебя, учи… Причем тут ветераны?
— Как причем, — пробормотала Татьяна. – Ветераны, наши освободители, победители фашистской гадины…
— Всё так, всё так, — Мария Вольдемаровна кряхтя, встала с уютного кожаного кресла. – Всё так… Но именно Девятого Мая ветераны, как инструменты пиара, для нас не так важны. Их уже окучили все, кому не лень, на концерты пригласили, по президиумам почетным расписали, обеды в ресторанах заказали. Не-е-е-ет, тут надо что-то другое придумать. Такое… Креативное… Ветеранов, конечно, мы публично прославим, поздравим и воздадим им хвалу, иначе нас не поймут в обществе. Обозначим, так сказать свое уважение к ним. Но сделаем это как-то нестандартно… Вот о чем думать надо! Тем более, что наша целевая аудитория – совсем не ветераны, а власть и наши партнёры. СМИ еще конечно. Вот перед ними мы себя должны представить как социально-ответственную компанию, а не перед ветеранами.
Тут Кожемякина сообразила, что наплела лишнего и замолкла.
Воробьева наморщила узкий лобик, из всех сил показывая, что она не отстаёт от начальницы в поисках нестандартного решения и усиленно думает об этом.
— Может быть, одновременно в каждом городе Девятого Мая запустить воздушные шарики в честь ветеранов? Оригинальный флешмоб получится, массовая акция. Как идея?
— Ну, имеет право на существование. Но докрутить её надо. Докрутить… Ладно, подумаю еще…
10 марта 2011 года, день
Мария Вольдемаровна вышла из офиса и медленным шагом двинулась на набережную Обводного канала. Ледяной мартовский ветер раздувал надетые на ней широкие черные — в весёленькие красные и зеленые цветочки – штанишки, заправленные в белые сапоги. Штаны были куплены на распродаже текстиля в Турции, и очень нравились Кожемякиной. Особенно в сочетании с ярко-красным пуховиком «Columbia», сшитым в Китае и приобретённом ею в магазине «Second hand» финского города Турку. В таком одеянии советник генерального директора по связям с общественностью чувствовала себя настоящей леди. Она остановилась у парапета канала, закурила и задумалась о поставленной задаче. Пока никакого решения у неё не было.
В трудные моменты жизни ей всегда вспоминался отец – старший прапорщик бронетанковых войск. Он был её главным помощником, другом и наставником. Именно Вольдемар Кожемякин дал дочке в своё время первый урок практического пиара.
Она отлично запомнила тот день, когда папа, обмывая на кухне полученную им медаль «За безупречную службу в Вооруженных силах СССР» второй степени, рассказал десятикласснице Маше о том, что произошло с ним однажды.
Дело было так. В 1970 году проходили совместные учения армий стран Организации Варшавского договора, которые назывались простенько и со вкусом: «Братство по оружию». Принимали в них участие части Советской армии, Войска Польского, Чехословацкой народной армии и армии ГДР.
— А я, доча, тогда механиком-водителем служил, — повествовал Вольдемар Кожемякин. – И получили мы, в аккурат перед этими учениями, новый танк. И поехали мы прямо на нём в зону, так сказать, боевых действий.
Он смачно выпил рюмку водки и поведал Кожемякиной-младшей о том, что во время учений весёлый «экипаж машины боевой» умудрился утопить в болоте где-то на границе Польши и Германской Демократической Республики новенький, прямо с конвейера, «Т-64».
— Ну, утопили-то, конечно, по глупости. Накануне с немцами их шнапса перепили, вот в болотину и впилились, — откровенничал старший прапорщик бронетанковых войск. – И сидеть бы мне, дочка, за этот танк до конца дней моих. Но не сижу! А почему? – Вольдемар Кожемякин покрутил похожим на сосиску указательным пальцем у носа Маши. – Знаешь почему?
— Почему, папа? – Маша Кожемякина сидела на крайчике табуретки, боясь пошевелиться.
— Потому что умный! Потому что папанька твой знает, что ежели просто танк утопить – это тюрьма. А если утопить его и объяснить, что в этом был глубокий стратегический смысл – это благодарность командования. Усекла?
— Нет, папа, — будущий гений пиара тогда чуть не заплакала от своей бестолковости.
— У-у-у, глупыха! Ну, вот если бы написали в объяснительных, как всё было на самом деле, а? Что с фрицами бухали, что с похмелья дороги не видели, чтобы нам было тогда? Следствие и трибунал! А мы что написали? Что, выполняя боевую задачу, специально отклонились от маршрута и, пустив в ход имеющийся боезапас, то есть, просто стреляя в белый свет как в копеечку, отвлекли значительные силы условного противника на себя. Чем дали возможность нашему танковому батальону скрытно выйти на намеченные рубежи и успешно выполнить приказ командования. А что танк утоп, так то поляки виноваты.
— Почему поляки? – робко спросила Маша.
— А хрен их знает. Мы тогда написали, что поляки виноваты, а уж дело командования было додумать, в чем там они виноваты… Может, карты не те дали… Их полк просто рядом был вот и написали, что первое на ум придёт… Да и кто будет разбираться, если союзники замешаны в таких делах… Никто и не разбирался. Вот так, доча! А нам тогда благодарность объявили, командиру танка звёздочку на погоны очередную повесили за проявленную инициативу.
Вольдемар Кожемякин помолчал немного, смахнул скупую мужскую слезу и опрокинул ещё рюмку.
— Так что, Машуня, запомни: не важно, как утопил, а важно как об этом написал, как отрапортовал. И так не только в армии – везде.
Мудрые слова своего геройского папы Мария Вольдемаровна запомнила на всю жизнь…
Воспоминания об отце помогли Кожемякиной настроиться на нужный лад, и вскоре она уже знала, какую именно акцию она проведёт в День Победы.
10 марта 2011 года, вечер
Воробьёва с надеждой в глазах посмотрела на входящую Марию Вольдемаровну.
— Ну?
Кожемякина не спеша разделась, прошествовала к своему столу и села в кресло.
— Есть, Танюша, есть у меня идея. Замечательная идея! И мы её осуществим обязательно. Гран-при конкурса пиар-проектов «Серебряный аксельбант России», Танюша, нам обеспечен. Это я тебе говорю.
Воробьёва с обожанием посмотрела на Марию Вольдемаровну.
— Я и не сомневалась, что у вас всё получиться. Нисколько не сомневалась.
Кожемякина в это время вперила свой взгляд в висевшую на противоположной стене кабинета эмблему компании и обдумывала последние детали проекта. Вид эмблемы помогал ей сосредоточиться. Эмблема эта была любимым детищем Марии Вольдемаровны. Как советник генерального директора, она принимала непосредственное участие в её создании: помогала дизайнеру выстраивать композицию, следила, чтобы не были перепутаны корпоративные цвета. Дизайнер, правда, попался какой-то глупый. Не воспринимал новаторские идеи Кожемякиной. Но потом плюнул и делал всё, как она скажет. В результате получилось замечательное произведение геральдического искусства. Эмблема компании представляла собой серебряное солнце с прихотливо изогнутыми лучиками. В центре этого солнца, на бирюзовом фоне затейливо переплетенные золотые колоски образовывали звезду. А уже в центре звезды опять серебром было выведено:
«ОАО
«ХЕР Северо-Запада».
С трудом оторвав взгляд от этой красоты, Мария Вольдемаровна обратилась в Воробьёвой:
— Ты, Танюша, иди домой. Я тут еще поработаю, напишу концепцию проекта, пока всё в голове сложилось. Иди – иди. Хорошего вечера.
Татьяна Воробьёва тихо прикрыла за собой дверь.
А в кабинете еще долго слышался стук крашеных полированных когтей по клавиатуре: в вечерней тиши рождалось нечто, что должно было потрясти мир пиара.
11 марта 2011 года
— Ну, вот, Таня, как-то так это будет выглядеть, — Кожемякина стояла у стола Воробьёвой, держа в руке лист бумаги. – Значит Девятого Мая в Мурманске, Архангельске, Петрозаводске, Сыктывкаре, Пскове, Новгороде и Вологде ровно в пятнадцать часов по московскому времени одновременно лучшие работники наших филиалов посадят по шестьдесят шесть деревьев в честь шестьдесят шестой годовщины Победы. Представляешь – в семи городах одновременно, в полной тишине, посадят, скорбя о погибших. И привяжут к каждому деревцу георгиевскую ленточку. В первых рядах – руководство. И вся наша акция будет транслироваться в интернете он-лайн! Потом сажающие деревья люди опять-таки одновременно — Таня, представляешь — делают шаг назад и кланяются, отдавая дань уважения подвигу победителей.
Воробьёва смогла только прошептать:
— Гениально! Только одно дополнение, Мария Вольдемаровна.
Кожемякина встрепенулась.
— Какое еще дополнение?
Татьяна засмущалась, но всё же собралась духом и выпалила.
— Не надо в полной тишине. Пусть метроном стучит во время посадки. Так будет торжественнее и печальнее. И вы, как всегда, правы, не надо тогда никаких ветеранов.
Лицо Марии Вольдемаровны просветлело.
— Плюсик тебе, Танюша, в зачеточку. Будем сажать под метроном. Сейчас отправлю в Холдинг письмо.
14 марта 2011 года
В конце рабочего дня в уголке монитора Кожемякиной весело замигал желтый маленький конвертик. Она открыла почту и радостно засмеялась.
— Ну что, Таня, в Москве нашу акцию одобрили.
— Поздравляю вас, Мария Вольдемаровна! От всей души поздравляю! Я знала, что вашу идею не могут зарубить.
Советник генерального директора потёрла сухие морщинистые ручки и гордо выпрямилась.
— Начинаем операцию… — она запнулась. – Операцию…
— «Саженцы Победы», — пискнула Татьяна. – Назовём её «Саженцы Победы»!
— Да! Именно «Саженцы Победы». И опять тебе плюсик в зачеточку, дорогая. Замечательное название! «Саженцы Победы»… Отлично звучит!
Она подошла к окну. Вид замерзшего Обводного канала немного успокоил возбуждённую Кожемякину. Мария Вольдемаровна повелительно протянула руку в сторону Воробьёвой.
— Действовать, действовать, действовать! Таня, составляй письмо в наши филиалы о начале акции. Пусть руководители пресс-служб до… — она задумчиво глянула на календарь. – До двадцать первого марта пришлют свои предложения по её проведению. Кто пришлёт позже – будет наказан. И не забудь написать про то, чтобы не забыли организовать трансляцию в интернете и про метроном. Ах, какая чудесная идея тебе пришла в голову про этот метроном!
Воробьёва скромно потупилась:
— Ваша школа, Мария Вольдемаровна.
16 марта 2011 года
Глава пресс-службы Новгородского филиала ОАО «Хранение Единых Резервов Северо-Запада» Игнат Золотов, прижав к уху телефонную трубку и чуть улыбаясь, вот уже пять минут, не перебивая, слушал своего коллегу из Мурманска. Начальник отдела по связям с общественностью Мурманского филиала «ХЕРа С-З» Спартак Чарторыжский негодовал.
— Нет, Игнат, я всё понимаю, но как собрать в праздник шестьдесят шесть человек для вот этого… Не представляю. Нафига это вообще нужно? И кому? А что у нас в Мурманске на улице может быть в День Победы мороз стоять – об этом кто-нибудь вообще думает?
Невысокий, темненький, глаза спрятаны за изящными очками, Спартак Чарторыжский редко выходил из себя. Он вообще старался в любых обстоятельствах и положениях, даже когда был сильно пьян, держать себя с достоинством. Спартак уверял, что в его жилах течёт кровь польских королей и именно этим объясняется врождённый аристократизм Чарторыжского. Но сейчас потомок сиятельных господ Речи Посполитой изменил сам себе: он был взбешен. Бывший военный корреспондент, широкоплечий улыбчивый светловолосый Игнат Золотов, напротив, был само спокойствие.
— Ну что ты кипятишься, Спартачок? Не знаешь кому это нужно? Конечно бабуле, — «Бабулей» или «Бабкой» Марию Вольдемаровну между собой называли её подчинённые. – Ну, захотелось ей перед «ХХЕРРом» прогнуться в очередной раз, вот и придумала это. Первый день, что ли работаешь? Относись к таким вещам спокойно.
— И метроном еще этот..! Его-то зачем она сюда приплела? – не успокаивался Чарторыжский. – Пипец какой-то!
— Метроном-то явно в голове у Воробьёвой застучал, — прозорливо заметил мудрый Золотов. – Стопудово уверен – Танькина идея. У неё в башке давно уже что-то печальное и ритмичное звучит от отсутствия мужика.
— Нам от этого не легче, — буркнул Спартак, — что у неё что-то в башке стучит. И что делать?
— Как что? Дать свои предложения как ты будешь хоронить в вечной мерзлоте бедные саженцы.
— Да это понятно… Просто зла не хватает. Вот и захотелось с кем-нибудь поделиться… С тобой, например.
— Поделился? Теперь думай, как выползать из такой ситуации без потерь. Я, пожалуй, тоже на эту тему поразмыслю…
17 марта 2011 года
Руководитель пресс-службы филиала ОАО «ХЕР С-З» в Петрозаводске Матвей Борисоглебский, как и Золотов в Новгороде, был совершенно спокоен. Ветеран пиара, не раз битый в предвыборных баталиях, он не спешил выполнять указание Кожемякиной. «Во-первых, еще четыре дня впереди», — думал он. – «Во-вторых, всё это еще могут отменить. Ведь есть же умные люди, чтобы понять, что идея, мягко говоря, неуместна в нашем климате. В-третьих, если не отменят, что-нибудь придумаю».
Правда, на всякий случай, он позвонил в городской комбинат благоустройства и поинтересовался, есть ли у них в наличие саженцы и не собираются ли они в ближайшее время закладывать в славной столице Карелии какую-нибудь новую аллею. Ему ответили, что деревья, конечно же, весной сажать в городе будут, но ни один дурак не думает делать этого Девятого Мая. «Кажется, такие дураки найтись могут», — ответил им про себя Борисоглебский, положив трубку.
В Вологодском филиале «Хранения Единых Резервов Северо-Запада» паники тоже не наблюдалось. Иннокентий Рыков, местный пиарщик, давно работая с Марией Вольдемаровной, пережил уже немало всплесков её профессионального фанатизма и научился с завидным оптимизмом их преодолевать. Он понимал, что сейчас сочинит какую-нибудь хрень в качестве предложений по осуществлению акции, чтобы успокоить Кожемякину, а дальше будь что будет. Кеша отлично знал, что советник генерального директора по связям с общественностью ОАО «ХЕР Северо-Запада» умиляется любой правильно оформленной бумажке, какая бы чушь там не была написана.
Рыков уже нарисовал на компьютере таблицу и даже забил в неё первый пункт: «Приобретение передвижной громкоговорительной установки для трансляции на месте посадки деревьев звука метронома». Удовлетворённо откинулся в кресле и подумал: «Заодно и нужную нам вещь прикупим. Пригодиться на митингах каких-нибудь».
18 марта 2011 года
В Сыктывкаре, Архангельске и Пскове за связи с общественностью в филиалах «Хранения Единых Резервов» отвечали очаровательные девушки: Тамарочка Афанасьева, Лидочка Водонаева и Олеся Кашина. Именно на их хрупкие плечи свалились все хлопоты по организации ритуальной посадки деревьев, обвязанных георгиевскими ленточками.
Тамара Афанасьева, руководитель Сыктывкарской пресс-службы, была хрупкой блондинкой с железным характером. Она увлекалась спортивными танцами и очень любила своего девятилетнего сынишку, который в своём весьма юном возрасте был уже чуть ли не чемпионом Республики Коми по борьбе самбо. Спортивные успехи сына, естественно, были результатом настойчивости мамы. В работе она была такой же настойчивой: трудностей при достижении любых целей не боялась.
Сейчас Тамара сидела и размышляла где достать отбойный молоток и специалиста, умеющего с ним обращаться. Молоток и специалист были необходимы для того, чтобы, при необходимости, продолбить в мёрзлой земле перед Днём Победы шестьдесят шесть ямок у часовни Новомучеников и Исповедников Российских на перекрёстке улиц Кирова и Домны Каликовой в Сыктывкаре. Именно там представителям ХЕРа Северо-Запада дали место для проведения акции «Саженцы Победы». Её размышления прервал тихий сигнал, предупреждавший, что пришло сообщение по «аське».
«Привет, Томочка», — писала Лида Водонаева из Архангельска. Лида недавно вышла замуж и поэтому жизнь казалась ей прекрасной и удивительной. И никакие внезапные пиар-порывы Марии Вольдемаровны Кожемякиной не могли это её впечатление от жизни испортить. – «Как дела?» — «Привет, дорогая! Занимаюсь этой акцией праздничной. Сейчас буду предложения бабуле скидывать. Как ты?» — «Тоже над бабкиным заданием тружусь. У нас все тут матерятся по этому поводу. Как ваши?» — «Не спрашивай. Меня чуть не съели. Хорошо еще, что шеф Кожемякину хорошо знает и никаким её глупостям уже не удивляется». – «Не было печали…» — «Да ладно, прорвёмся!» — «Ладно, Тома, спишемся еще».
Лида закрыла диалоговое окно и склонила голову над блокнотом. Из всех мест, что предложила городская Администрация для высадки саженцев в Архангельске, ей предстояло выбрать самое подходящее. После недолгих размышлений Лидочка Водонаева выбрала площадку недалеко от недавно открытого на набережной Северной Двины памятника Тюленю – спасителю жителей Архангельска и блокадного Ленинграда. Местечко было живописное, но девушка поёжилась от мысли, какой пронизывающий ветрюга с реки будет сопровождать акцию. Она вздохнула, повернулась к своему подчинённому – месяц как пришедшему на работу в пресс-службу молодому человеку.
— Дима, через час мне нужен полностью расписанный план мероприятия Девятого мая. Я по делам. Вернусь – проверю.
Она подкрасила губы и пошла в ближайшее кафе выпить чашку чая с миндальным пирожным.
В Псковском филиале ОАО «ХЕР С-З» начальник подразделения по связям с общественностью Олеся Кашина грустила. Дни в середине марта у неё еще с начала месяца была расписаны буквально по минутам: встреча директора филиала с губернатором, экскурсия школьников на Центральные склады Хранилища Единых Резервов в Псковской области, сдача статьи о повышении профессионального мастерства грузчиков ХЕРа, пятидесятилетие начальника отдела хранения крупяных изделий… И тут еще эта акция…
Место, где лучшие работники местного филиала ХЕРа Девятого мая будут втыкать в землю черенки деревьев, у неё было уже определено: на улице Некрасова, недалеко от здания Псковского кадетского корпуса. Это было символично – посадить деревья там, где воспитываются будущие защитники Родины. Оставалось лишь расписать детали церемонии и ответственных за отдельные пункты программы. Но времени катастрофически не хватало. «Опять придется сидеть до восьми вечера», — невесело подумала Олеся. – «Кстати, еще надо узнать, где у нас георгиевские ленточки купить можно». Она присела к компьютеру и крупно набрала: «План проведения акции «Саженцы Победы» в Псковском филиале ОАО «ХЕР С-З»…
21 марта 2011 года
Мария Вольдемаровна вплыла в свой кабинет, словно броненосец – основательная, сосредоточенная и готовая к бою. При её появлении Танечка Воробьева встала и вытянулась.
— Сделай-ка кофе, Танюша, — кинула Кожемякина пресс-секретарше, снимая красный пуховик. Есть ли что из филиалов?
— Есть, Мария Вольдемаровна, — четко по-военному ответила Воробьёва. – Все прислали свои планы и предложения. Я распечатала, всё лежит у вас на столе.
Татьяна совершила строевой поворот через левое плечо и протянула руку, указывая своему кумиру на пластиковую папку. Кожемякина удовлетворённо кивнула, взяла из рук услужливо подбежавшей Воробьёвой кружку с горячим ароматным кофе и села за стол.
— Ну, что же, почитаем что наши профи там наваяли.
Она вытащила из папки листочки и стала бегло просматривать их.
— Ага, ага… Хорошо… О, Рыков уже и по дням всё расписал! Плюсик ему в зачеточку. Олеся, вижу, постаралась, молодец.
Она отложила письма в сторону и довольно осклабилась.
— Ну, что, Танечка, дадим им еще немного времени на подготовку и на четвёртое апреля назначим селекторное совещание с филиалами, чтобы окончательно решить все вопросы по проведению нашей акции. Давай, готовь им письма. Значит, четвёртое апреля, тринадцать часов селектор. Никаких уважительных причин, чтобы не принять в нём участия быть не должно!
Верная Воробьёва тут же начала строчить текст.
Продолжение следует
