«Черника» много рассказывала о противостоянии жителей небольшой деревни Суна Кондопожского района и разработчиков песчаного карьера, ради прибыли которых планируется вырубить сосновый бор, где местное население традиционно заготавливает грибы, ягоды и лекарственные травы. Однако в последнее время все чаще можно услышать, что за сунскими пенсионерами якобы кто-то стоит: «пенсионеров в темную используют», «за ними стоит третья сила», «на этом конфликте кто-то наживается», «искусственно смоделированный конфликт». Мы попытались выяснить, какие «третьи силы» могут стоять за деревенскими жителями.
Николай Мушников, уроженец деревни Суна. Воин-интернационалист, в 85-86 годах служил в провинции Кандагар, награжден медалью за «Боевые заслуги». Работал в пожарной охране, сейчас на пенсии:
«Какие «третьи силы»? Очень неприятно слышать, что Карелия дотационный регион, она таким никогда не была. Мы раньше гордились тем, что каждая вторая газета в стране напечатана на Кондопожском ЦБК, не одна станция метро в Москве и Ленинграде была сделана из обработанного камня на Кондопожском камнеобрабатывающем заводе. Много, что еще было. А сейчас? Ничего нет, все разрушено, одни карьеры кругом и лунные ландшафты после их разработки. Теперь до нас добрались и стали выдавать за какие-то мифические инвестиции. Я понимаю инвестиции в Сунскую птицефабрику, которая была известна на всю страну. Там и рабочие места для местных, и развитие экономики. Кстати, Пивненко (депутат Госдумы РФ от Карелии – прим. «Черники») перед выборами обещала нам возродить птицефабрику. Так что никакой политики здесь нет, и не надо нас ни в чем обвинять и провоцировать. Просто хочется, чтобы нашу Карелию перестали грабить, а стали бы ее развивать».
Ольга Залецкая, депутат парламента Карелии:
«Моим первым вопросом в первый же рабочий день в качестве депутата Законодательного собрания Карелии, в который срочно необходимо было вникнуть, была проблема жителей Суны. Ситуация с пенсионерами, самоотверженно борющимися за свои права, живущими в палатках в лесу на протяжении уже такого длительного времени, не может не затронуть любого нормального человека. У меня отцу 84 года. Старики в буквальном смысле преградили телами путь технике. После ситуации, когда едва не случилась трагедия, техника встала. То, что уже на протяжении многих месяцев проблема не решена, и люди зимуют в лесу говорит, что чиновники не знают, как ее разрешить.
Дважды проходил «круглый стол». Все заканчивалось ничем. Взаимные упреки и угрозы. Я повстречалась со всеми сторонами конфликта, услышала позицию всех, консультировалась со специалистами.
Проблема зародилась еще в 2011 году с получением лицензии. Чиновники, в компетенции которых находилось решение этого вопроса, по какой то причине не приостановили движение по разработке карьера в данном месте. И несмотря на все протесты населения, несмотря на выявленные краснокнижные виды, памятники археологии, в 2015 году был заключен договор на земельный участок около Суны. Кто-то недооценил значимость Сунского бора для жителей. А теперь все зашло слишком далеко.
Могу заверить, что никакой политики я этой проблемой не увидела. Так часто бывает, когда человек не может или не хочет решить проблему сам, он начинает искать причину извне. Тогда появляются разговоры о том, что «да за этим кто то стоит!», «я точно знаю, что это бизнес родственника, друга губернатора, министра, президента» и тому подобное… Есть те, кто не может просто поверить в то, что беда объединяет людей так, что они могут бороться за свои права вместе. Про таких, у кого получается противостоять натиску чиновников и бизнесменов, говорят: «За людьми стоят «третьи силы»: конкуренты по бизнесу, провокаторы, враги, пытающиеся «раскачать лодку» и тому подобное».
Я не увидела в этой ситуации ни одного, ни другого. А увидела простых, настоящих людей, которые защищают свой лес так, как умеют. Вокруг них объединились разные неравнодушные люди.
Этим конфликтом пытаются пользоваться некоторые люди в своих интересах, в поисках каких-то сенсаций. Так, одна из европейских телекомпаний захотела снять сюжет о «сунских партизанах». Позвонили мне, выслушали мнение и, разочаровавшись, высказали свое «пожелание» связать этот конфликт с протестными, антигубернаторскими настроениями в Карелии, с уголовными делами, которые возбуждены в отношении членов нашей партии и конкретно меня, с партией «Яблоко». Я считаю это провокацией.
Еще раз повторюсь: в Сунском бору никакой политики нет. Заложники ситуации – это предприниматель Федотов, который несет огромные убытки, и местные жители, которые рискуют своей жизнью каждый день и никуда не уйдут. Не знаю пока, как будет развиваться ситуация дальше. Да, совершаю определенные поступки, которые, на мой взгляд, могут помочь. Но скажу одно: просто пытаюсь делать то, что в моих силах».
Татьяна Ромахина, активная защитница Сунского бора:
«Мы не занимаемся политикой, не присоединяемся к какой либо партии, нам этого не надо. Для нас этот бор – социально важный. И не только из-за того, что мы собираем там грибы или ягоды, я не раз об этом говорила, хотя для нас это немаловажно. Просто мы хотим сохранить этот лес для наших детей, внуков. Мы понимаем, что надо развивать экономику. Но почему нужно развивать ее в ущерб нам? Пускай разрабатывают карьер дальше, песка в Карелии навалом. Нет, давай у нашего дома гадить. У себя на даче чиновники такого не позволят, наверное. Недавно с немецкой общественной телерадиокомпании звонили, ARD, кажется, называется. Они сразу сказали, что хотели бы увидеть в нашем конфликте антиправительственное движение. Я отказалась и сказала, что политики здесь нет. Мы хоть простые люди, но можем отличить зерна от плевел и на провокации поддаваться не будем. Заявляем об этом всем, кто захочет нашей ситуацией воспользоваться. Очень часто меня спрашивают: почему мы в лесу и сейчас, когда Федотов, директор компании «Сатурн Нордстрой», официально объявил, что до Нового года не будет ничего пилить. Мы ему не верим. Вспомните, как возник наш «партизанский лагерь». В июне, не смотря на предписание природоохранной прокуратуры о недопустимости уничтожения краснокнижных растений, он начал вырубку леса. Мы тогда его остановили и вот уже полгода в лесу дежурим. Если уж он на прокурорское указание не уважает, то на нас ему и подавно наплевать. Поэтому мы и дальше будем наш лес охранять, и никуда отсюда не уйдем».
Вера Мушникова, учитель из Кондопоги. На днях дозвонилась до главы Карелии Александра Худилайнена, выступавшего в прямом эфире Общественного телевидения России, и задала вопрос о судьбе Сунского бора, на что губернатор пообещал «разрулить» ситуацию без «ущерба экологии и жителям».
«Вы спрашиваете про «третью силу», которая за нами стоит? Есть такая – это любовь к родине, как бы высокопарно это не звучало. Когда проходил «круглый стол» в министерстве по природопользованию Карелии, очень хорошую речь произнес Виктор Петров из Мурманской области, жалко, что немногие СМИ это осветили. Он сказал, что в Конституции записано право на благоприятную окружающую среду. Если каким-то образом нарушается право граждан на благоприятную окружающую среду, можно говорить, что угодно, но доверия у жителей, которые видят, что это нарушается, и это нарушение не пресекается, оно продолжается, и ему ищется обоснование, конечно же, нет. И не стоит забывать об этом конституционном праве и о том, что в ситуации, когда доверие подорвано, это доверие нужно восстановить. Но восстанавливать наше доверие, похоже, никто не собирается. Посмотрите, как Худилайнен отвечал мне. Оказывается, мне не стоило в прямом эфире говорить о проблеме Сунского бора, и обещал ситуацию «разрулить». Я пыталась вставить свои возражения во время его ответа на мой вопрос, но их в эфир не выпустили. Например, хотела возразить о 200 гектарах бора. Сейчас нас обвиняют, что мы не идем на компромисс. Поймите, компромисс – это предложение чего-то взамен. Однако нам ничего не предлагают, а лишь убеждают уйти из леса. Но мы уходить не собираемся, по крайней мере, пока».
