Две недели назад на стройплощадке в Кемском районе, где рабочие-вахтовики строят Белопорожскую ГЭС, появился крупнейший в нашей республике очаг коронавируса. Счет заболевшим идет уже на многие десятки.

При этом губернатор Карелии Артур Парфенчиков отреагировал на данное чрезвычайное происшествие на удивление вяло. Только написал на своей странице в соцсетях о том, что «работодатели должны обеспечить соблюдение мер безопасности. Прежде всего, допускать к работе вахтовиков можно только после обязательного обследования на коронавирус». Работодатель, допустивший массовое заражение, конкретно назван не был. Традиционных угроз направить на стройку прокурорские и прочие проверки не прозвучало. Хотя в других случаях Артур Парфенчиков на такие угрозы к нарушителям не скупился.

В чем же тут дело? Неужели в том, что этот очень значимый объект на севере Карелии строит ЗАО «Карелстроймеханизация»? А владельцем этой фирмы является Николай Макаров – член партии «Единая Россия», руководитель региональной общественной приемной председателя партии «Единая Россия» Дмитрия Медведева. Бывший вице-спикер Законодательного собрания Республики Карелия и богатейший депутат в прежнем составе. Наряду с нынешним сенатором Игорем Зубаревым – известный спонсор карельских единороссов. В общем, яркий представитель современного российского крупного капитала.

Николай Макаров.
Источник фото: gov.karelia.ru.

Или вспышка коронавируса на большой стройке – всего лишь сочетание неблагоприятных факторов и никаких нарушений там в помине не было?

На условиях анонимности мы смогли пообщаться с одним из заболевших рабочих, который рассказал об условиях работы на строительстве Белопорожской ГЭС. Вот его простой и короткий рассказ:

«Начну с зарплаты. Я работал по договору подряда, договор заключал в «КСМ».  Разница условий, по сравнению с теми, кто работает по срочному договору, в том, что нам не выплачиваются пайковые деньги. То есть туда я ехал полностью за свой счет, а пайковые – это 5 тысяч 300 рублей с каждого человека. И нас немало таких.

Условия проживания, в целом для вахты, не сказать, чтобы плохие. Но, например, я жил в вагоне, где 8 мест, постиранные вещи сушились прямо там же, потому что больше негде и поэтому всегда душно. В местном общежитии условия получше, живут в комнатах по 4 человека, отдельная сушилка большая на всех, вай-фай, но туда трудно попасть жить. Есть баня – 3 раза в неделю, душ работал каждый день, из досуга только скромная качалка.

В столовой был полный комплекс, завтрак, обед и ужин на 330 рублей в день. Не знаю кому как, но мне этого не хватало, поэтому приходилось везти из города продукты с собой, чтобы более или менее питаться нормально. Отдельная тема – магазин. Там бешеные цены на все! Я, помимо того, что на столовую брал 5 тысяч, мне еще полторы тысячи в магазине тратить приходилось, это на 2 недели. При зарплате в 34 тысячи, нужно вычесть где-то 7 тысяч, итого 27 остается. Я считаю, что это мало, учитывая, что у меня двое детей и кредитные обязательства.

Дежурного фельдшера там не было, таблетки брали из дому. Если серьезная травма, то увозили в Кемь. По «убитой» дороге везли 2,5 часа. Перед выездом на вахту мы сдавали анализ на коронавирус, но это было 8 мая, а выезжали мы 16 мая, то есть за эти 8 дней кто-то мог заразиться.

На вахте мы каждое утро ходили мерить температуру в здание общежития, ее мерила не врач, а старший техник, молодая девушка, которая сама в итоге заболела коронавирусом. Потому что нас забивалось в помещение по 20-25 человек, дышали друг другу в затылки, без масок. Ничего не делалось, чтобы как-то соблюдать дистанцию. Где-то 28 мая нам сообщил прораб, что в нашем городке есть больные коронавирусом, и что мы задержимся до 5 июня, хотя вахта до 31 мая. Нам сказали, что работаем в том же режиме, то есть никакой изоляции. Как нам сказали, что очаг на вахте был от другой конторы, она не карельская, там люди со всей страны —  Абакан, Красноярск, Уфа, Москва, Питер…

30 мая я сдавал анализ на коронавирус. Что я увидел – толпа народа в коридоре общежития, человек сорок, хоть и в масках, но опять же лбом в затылок стоят все. Сдал анализ, и тут же нас садят в рабочий автобус, всю толпу, и везут на работу. Вместо того, чтобы всех изолировать по вагончикам и комнатам, так еще 3 дня мы работали бок о бок. Пока не заморозили всю стройку. То есть я сейчас понимаю, что все дни, минимум с 30 мая по 2 июня (в этот день мне сказали, что болен) я ходил и заражал людей. И не только я!

Единственное, что было тогда сделано – мы перестали питаться в столовой, нас запускали группами по 10 человек в масках, накладывали еду, и мы уходили в свой вагон кушать. Людей, которые контактировали с первыми больными, те, что были не из Карелии, поселили в отдельное помещение, но контроля за ними не было, они свободно перемещались, посещали столовую и магазин, сам лично видел. А «КСМовцы», то есть мы, так и продолжали крутиться в этой каше и заражать друг друга. Надо добавить, что очень много там приезжих, особенно белорусов и людей из стран Средней Азии, как они туда попали и где они сейчас – мне неизвестно. Причем последнюю партию белорусов, человек десять, привезли незадолго до вспышки, и последнюю партию рабочих из Средней Азии, человек 5, тоже в это время привезли. Вообще, различных подрядных организаций там очень много.

А я теперь нетрудоспособен из-за них, еще и остался без больничного. Вот она – суровая правда нашей сегодняшней жизни».

Насколько точен этот рассказ – сказать сложно. Редакция утверждать ничего не берется. Но есть реальный факт – массовое заражение на строительстве Белопорожской ГЭС произошло. И странно, что руководство «Карелстроймеханизации» в лице Николая Макарова официально не дает никаких пояснений, странно, что губернатор ограничивается какими-то моральными и безадресными порицаниями. Странно, что если в других регионах по факту вспышки коронавируса возбуждают уголовные дела, то в Карелии – полная тишина. А ведь как говорил один из прежних руководителей нашей страны, «у каждой ошибки есть имя, фамилия и должность».

Между прочим, строительство Белопорожской ГЭС – действительно самая большая в настоящий момент стройплощадка в Карелии. Объем инвестиций – 12 миллиардов рублей. Проект стал первым на территории России, который финансируется Новым банком развития, созданным странами БРИКС. При этом сроки запуска ГЭС уже переносились. То есть вся эта история и возможный провал со сроками завершения объекта имеет и определенное международное значение, влияет на имидж нашей республики. Поэтому хотелось бы услышать от республиканской власти, прокуратуры и руководства «Карелстроймеханизации» внятных комментариев по ситуации на строительстве Белопорожской ГЭС.

Фото: rk.karelia.ru.