Скоро исполнится год, как глава Карелии Александр Худилайнен позволил себе пространные сравнения либерализма и фашизма. Очевидно, что дело не только в стилистике говорения, а в неких фундаментальных представлениях об устройстве политикума в республике и в стране.
Происходящее отражает не что иное, как необоснованную претензию региональной политической элиты противостоять единственному верифицируемому закону всемирного развития – постоянному усложнению жизни, распространению новых идей, развитию технологий, росту потребностей и амбиций людей, доступ которых к ресурсам остается либо закрыт, либо сильно ограничен. И есть основания полагать, что нынешнюю политэлиту, пока что контролирующую ресурсы и пробующую научиться извлекать из своих административных прерогатив прибыль наподобие феодальной ренты, ждет весьма печальный финал.
В республиканских властных кругах бытует мнение, что единственный верный путь к сохранению стабильности – не допустить либерализации общества. Манифест 17 октября якобы привел к Октябрьской революции, горбачевская перестройка – к краху СССР, медведевская оттепель – к Болотной. Внешне как будто так оно и было. Однако если посмотреть на отечественную историю непредвзято, то выясняется, что подлинной причиной потрясений была неготовность правящих групп к глубинным изменениям политической системы, их желание ограничиться незначительными уступками и косметическими изменениями в тот момент, когда уже давно требовались серьезные, по-настоящему масштабные реформы, смены моделей и парадигм.
Нерешительность власти, половинчатость проводимых преобразовательных упражнений не снимали напряжение, а напротив, усиливали его. Постепенно власть оказывалась одинаково ненавистной как для правых, так и для левых, истовых охранителей и ярых радикалов. Обострение их противоборства втягивало в политический процесс аморфные, до поры спящие массы. И сейчас власть, размышляя в категориях императивного противостоянии очернению президентских назначенцев, рискует не заметить того, насколько худилайнены и кадыровы дискредитируют президента, республику и федерацию.
Некоторым политическим обозревателям желается назвать примерную дату поражения нынешней служилой аристократии. Однако есть одна ее особенность, которая, признаться, оставляет вопрос о будущем региона и перспективах правящего класса открытым. Люди, которые сегодня формируют правительство и губернаторскую администрацию, максимально далеко отстоят от сферы иррационального. Нынешний спиритуализм власти не более чем маска, причем позаимствованная ею у заокеанской Tea Party и прочих правых течений.
Николай II свято верил в свое божественное избрание, Горбачев при всем «новом мышлении» оставался приверженцем «социалистического выбора» и безумных ленинских теоретических построений. Современная элита обладает куда большей идеологической гибкостью, она способна перемежать погромные декларации доверительным заговорщическим шепотом.
Это, признаться, обещает любому наблюдателю за политическими процессами нескучные, но пока, кажется, весьма бесплодные времена. Ведь антилиберальная риторика карельского губернатора уже поддерживается и тиражируется сторонниками госплана. Полтора месяца назад они говорили: «Сергей Глазьев предлагает создать Государственный комитет по стратегическому планированию при Президенте РФ и модернизировать советскую систему государственного планирования. Идея давно назревшая. Даже перезревшая. И очевидная. Невозможно построить в стране конкурентоспособную экономику и реализовать структурную политику, основываясь только на краткосрочном планировании. Это понятно всем, кроме определенной кучки либералов. Да и задачи у них, видимо, иные». А теперь говорившие занимают высокие кабинеты на пр. Ленина, 19.
Вот только стоит напомнить, что либерализм исходит из важного предположения, что ни один отдельно взятый человек – будь он семи пядей во лбу, безупречных моральных качеств или правильного происхождения – не знает пути к идеальному обществу. Последнего вообще не существует. А поскольку людям свойственно преследовать эгоистичные интересы, то любые претензии на монопольное знание пути к идеалу, даже если на первых порах они вполне искренние, оборачиваются заботой о чьих-то корыстных интересах.
