Кому выгодно перемывать кости жертвам Сандармоха?

Сандармох давно стал для одних людей — местом поклонения и поминовения своих безвинно убиенных родственников, коих там покоится, теперь уже с миром, более 6000 душ, а для других — болезненным историческим бельмом на глазу, порочащим политическую репутацию Советского Союза (и Российской Федерации, как правопреемницы «совка»), метастазами, ставящими под сомнение все моральные устои и ценности «красной эпохи»: ленинизма, сталинизма и всех последующих «измов», вплоть до 1991 года.

А в последний год Сандармох стал еще и местом политического торга. В урочище снаряжена экспедиция Военно-исторического общества, в задачу которой входит обнаружение (если вы стоите, то лучше сядьте)… останков советских военнопленных, расстрелянных финнами в период Войны-продолжения 1941-1944 г.г.

Бельмо на глазу империи

«Ну, а что… А вдруг?» — скажет российский обыватель, уже привыкший к тому, что в последнее десятилетие с ног на голову в России ставится все историческое наследие — от Батыя, до Второй Чеченской, то тут, то там возникают все новые и новые «исторические скрепы», поднимаются амфоры со дна моря и перекраиваются границы континентов. Того и гляди выяснится, что еще до викингов и до Колумба Америку открыли древние русы, которые и основали великую цивилизацию майя, а уж потом ее проклятые испанские «гейропейцы» совратили и уничтожили.

Фото: Алексей Владимиров

Так что Сандармох в канве последних исторических «открытий» — всего лишь реперная точка. Да, она очень болезненная, так как расположена не где-то там, за Уралом, не затеряна в далекой сибирской тайге или на Колымских сопках, а лежит прямо тут — вблизи от границ сверкающей и цивилизованной Европы, так ревностно отстаивающей права человека и так подозрительно относящейся что к сталинизму, что к путинизму.

И вот это власть российскую сильно бесит. Бесят ежегодные приезды паломников из разных стран — от Польши до США. Бесят постоянные просьбы (не требования) историков открыть, наконец, все секретные архивы СССР, чтобы до конца разобраться в истории страны. Бесят статьи и дискуссии на тему политических репрессий, бесит все, что так или иначе бросает тень на нового «вождя народов», воспитанного как раз на тех самых «ценностях» расстрельной конторы, результаты деятельности которой закопаны в Сандармохе.

У разбитого корыта

Если вы полагаете, что они искренне верят в непорочность социализма и Советского Союза, в непогрешимость «великого» Сталина, то вы глубоко ошибаетесь. Не верят, ибо лучше нас знают, что руки советского режима не по локоть в крови (как мы с вами считаем), а по самые ноздри. Если вы считаете, что они искренне верят в предание о расстрелянных советских военнопленных, то вы тоже глубоко ошибаетесь. Ибо для них в Сандармохе давно все известны и все сочтены: в отличие от нас с вами у них есть совершенно беспрепятственный доступ к архивам и «тайным знаниям» ВЧК-НКВД-КГБ.

И как раз эти «тайные знания» невероятно их пугают. Потому что в случае утечки и обнародования оных возникнет такой вселенский и всенародный когнитивный диссонанс, который приведет в движение всю седьмую часть суши. Но самое страшное — он обрушит всю систему сегодняшних новых скреп и новых исторических перспектив империи, обесценит всю пропагандистскую работу последнего десятилетия и приведет многомиллионный народ к тому, к чему он так или иначе придет позднее — к разбитому корыту. В нашем случае — к свинячему корыту, из которого российский народ уже более века кормят историческими помоями и отбросами человеческой цивилизации.

В истории с организацией экспедиции военных, извиняюсь за выражение, историков, ошеломляет не столько то, что они пытаются отыскать в братской могиле жертв сталинских репрессий останки расстрелянных финнами красноармейцев, сколько то, что поводом для нее стали… показания бывших узников финских концлагерей.

Протокольчик допроса имеется!

Первый вопрос — почему показания? Да потому, что пленные красноармейцы из финских лагерей эшелонами следовали прямиком в советский ГУЛАГ, где заботливые смершевцы заготовили для каждого «предателя» минимум «пятеру», а, как правило — «двенашку» или «пятнашку». А теперь показания «предателей» (о том, во что были одеты военнопленные) становятся поводом для экспедиции.

Фото: Алексей Владимиров

Кстати, если заметили, у нас вся история в течение ста последних лет написана исключительно на показаниях. Одних против других. И всегда можно одни показания опровергнуть другими показаниями. Потому что страна такая: на любой исторический момент протокольчик допроса имеется! Вся история наша — это, по сути, одна большая тюремная история. От первых ленинских концлагерей, до ГУЛАГА, а потом от штрафбатов, через тот же ГУЛАГ — к психушкам брежневской эпохи. Протоколы, допросы, очные ставки… Вся история страны на них и держится.

ИстЕрическая конъюктура

Второй вопрос — почему именно финнов «тянут за уши» к ответственности за Сандармох? Ну, тут все просто: исторический момент такой наступил. Финны вон, в сторону НАТО все больше поглядывают, санкции поддерживают, и вообще… от рук отбились. Забыли, что в состав империи когда-то входили. Все ж Финляндия — это, по сути, лицо, а не задница Европы. Задница Европы чуть восточнее.

Вот, предположим, была бы сейчас другая историческая конъюнктура, в Сандармохе всенепременно откопали бы любые доказательства (читай — показания): от жертв нашествия Чингисхана, до советских парней, расстрелянных афганскими моджахедами. Надо будет — откопают хоть жертв бандеровских «укрофОшистов», казнивших в массовом порядке мальчиков в трусиках. И случись назавтра вражда с Китаем — найдут там и жертв резни на КВЖД. Была бы конъюнктура, а протокольчик допроса к ней всегда отыщется! Тем более, что сегодня конъюнктура историческая все больше напоминает истерическую — все в спешке, нахрапом, с наглостью и дерзостью.

Красное возмездие

Мой дед, Липпонен Василий Максимович, расстрелянный 20 января 1938 года, тоже покоится в Сандармохе. Я не устану повторять это. Потому что это не показания, не протокол допроса, это исторический факт, историческая правда, носителем которой я являюсь. Я — живой носитель истории, и, выражаясь тюремными терминами, ее свидетель. Я не видел своего деда живым и со слов своей бабушки и матери знаю, что его расстреляли красные. И в этом объективная историческая правда. Не архивная, а живая. Не по протоколу допроса, а по семейным рассказам. И в этом — главная опасность для режима. В том, что есть живые носители истории.

Отвлекаясь от темы, расскажу, что дед мой был в 20-х годах «махровым сепаратистом и контрреволюционером», принимал участие в возникновении и становлении Ухтинской республики. После ее разгрома частями Красной Армии бежал с семьей Финляндию, где прожил несколько лет, вплоть до объявления советской властью амнистии. Да, финны его пригрели и приютили, дали хлеб и кров. Но зов предков оказался сильнее, и дед решил вернуться с семьей на родную карельскую землю, в деревню Поньгагубу, где остался большой дом, земля и хозяйство.

Коль вернулся и решил жить при Советах, значит и жизнь ему свою пришлось выстраивать по-новому. Вступил в партию, трудом своим показал недюжинные организаторские способности и дорос в советской сельской номенклатуре до председателя Луусалмского сельского совета, где его и настигло красное возмездие за Ухтинскую республику.

Жизнь после смерти?

Расстреляли, закопали и забыли. Нашли, реабилитировали, увековечили память. Теперь вдруг его кости вытащат из земли, оденут в зеленое английское сукно и объявят деда расстрелянным финнами красноармейцем. Парадоксально, его, воевавшего в рядах Северокарельской республиканской армии против РККА, объявят красноармейцем, а финнов, давших ему с семьей приют в своей стране в 1922 году, объявят расстрельщиками и виновными в его смерти. Его, в протоколе допроса которого написано, что он готовил террористические акты против советской власти, сейчас сделают новомучеником за «наше дело правое — победа будет за нами»?

Памятник на мемориальном кладбище «Сандармох» в Карелии. Фото: Валерий Поташов

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Если бы дед мог знать наперед о приключениях и новообращениях своих костей после смерти, едва ли бы он рискнул вернуться в СССР… Не знаю, как у русских, но у карелов тревожить, а тем более — переоценивать останки предков — дело запредельное. За рамками человеческого. Вне понимания, вне восприятия и вне всякого оправдания. Это где-то далеко за рамками добра и зла.

Впрочем, мертвые сраму не имут. Нынешняя власть может пойти куда дальше и объявить, например, что все многие сотни тысяч солдат Красной Армии, останки которых до сих пор лежат по лесам, полям и обочинам дорог брошенными на местах боев, — это не просто останки, а безоружные советские военнопленные, которых супостат безжалостно расстрелял и разбросал так, чтоб потруднее после войны все это было сыскать и собрать. Почему бы и нет? Глядишь — и новая российская скрепа образуется на месте старого национального позора…

Оккупация и освобождение

Кстати, о финнах, финской армии и пресловутой финской «оккупации». Моего отца обошла печальная участь остаться в финской оккупации. Вместе со своей матерью и двумя братьями ему посчастливилось попасть в 1941 году в архангельскую эвакуацию, где они все разом чуть не подохли в первую же военную зиму от голода. Кое-как выкарабкались только благодаря тому, что карельские пацаны, при наличии водоемов и лесов, смогли добыть еду самостоятельно.

А когда в 1944 году вернулись в освобожденный Вокнаволок, то с удивлением обнаружили, что за время оккупации финны в деревне много чего понастроили.  И половина нынешней Калевалы после той войны застроена была добротными финскими домами, которые просто разбирали в одном месте, перевозили и собирали в другом. По сей день в поселке десятки таких домов стоят, верой и правдой служат своим хозяевам.

Так вот и отца моего тогда, и меня теперь все время мучает вопрос и гложут сомнения — когда же все-таки на древней земле моей Виенан Карьяла была оккупация, а когда — освобождение? Потому что если отталкиваться от нынешней трактовки истории — то диссонанс возникает. А если предположить, что оккупация нашего края началась как раз в 1922 году, а потом было освобождение в период с 1941 по 1944 год, за которым вновь последовала долгая оккупация, то диссонанса не возникает. И все встает на свои места, приобретает смысл и неразрывную логическую связь. Но тогда возникает ответственность по статье 280, пункт 2 (в нашем случае) УК РФ за сепаратизм.

И вот в этом самая соль. Потому что даже применение статьи 280, 2, скажем, в отношение меня, будет продолжением смысла и неразрывной логической связи моего предположения в вопросе «оккупация-освобождение». Ибо применять статью 280 УК РФ может только оккупационная власть на оккупированной территории. И только в отношении порабощенного национального меньшинства. Это аксиома. Во всех остальных случаях статья 280 не имеет ни малейшего юридического смысла.

Вот, кстати, любопытная фотография из финского военного архива. На ней — раскулаченные советской властью украинцы, освобожденные финнами в Медвежьегорске, с нетерпением ждут отправки на родину — в занятую немцами Украину. Это декабрь 1941 года. Оставлю искушенному в политике читателю самостоятельно разбираться, кто в жизни этих украинских крестьян был оккупантом, а кто освободителем. И в какую Украину они (с точки зрения приобретенного ими жизненного опыта) возвращаются — оккупированную или освобожденную.

Фото: sa-kuva.fi

Одно в этом кадре безусловно: все эти люди могли тоже лечь костьми в землю Сандармоха, где на тот момент уже лежали сотни их собратьев.

Иди и смотри

Еще немного об открытости и доступности информации. Не так давно мы узнали, что Путин продлил срок секретности огромной части военных архивов до 2040 года. Архивам НКВД-КГБ срок секретности и вовсе продлен до 2044 года. Между тем, на сайте Национального архива Финляндии уже несколько лет подряд выкладываются оцифрованные военные архивы. В открытый доступ. В исчерпывающей форме — ходи, смотри, читай, листай, скачивай. По подразделениям и частям. По ежедневным журналам боевых действий. Масса сведений по месту действия, по дате, по часу, по расходу патронов и гранат, по количеству убитых с обеих сторон, раненных и плененных. С картами и пояснительными записками тех лет. Иди и смотри. Никаких грифов и никаких ограничений. Даже на сведения о расстрелах русских диверсантов и партизан, пойманных на карательных акциях против мирного населения Финляндии.

Отдельным огромным пластом — тысячи и тысячи военных фотографий в открытом доступе. По годам и направлениям, по селам и деревням, по ключевым словам и просто валом. Иди и смотри. На этих фото — вся история войны в Карелии — от первого до последнего дня. Два таких архива я перекопал вдоль и поперек и увидел массу фотографий советских военнопленных. И взятых в плен в бою, и перебежчиков. И действительно, на некоторых военнопленных видны шинели явно английского образца.

Вот целая подборка финских военных фотографий периода 1941-42 годов, относящихся к медвежьегорским пленным красноармейцам. На них  запечатлены моменты их жизни и быта: марш в колонне (охраны не видно), работы по ремотну дорог, отдых в бараке и т. д. На одной из фотографий два пленных поддерживают третьего, в дымину пьяного солдата, как гласит подпись. Попал он в таком виде в плен или напился уже в условиях лагеря — утверждать не берусь, но все четыре персонажа не выглядят только что вышедшими из боя. И уж точно из этих фотографий невозможно сделать вывод, что финны бесчеловечно относились к пленным и держали их только для того, чтобы массово расстреливать в Сандармохе.

[SLGF id=19590]

Эту выборку я сделал из финского военного архива sa-kuva.fi Таких фотографий на сайте много, любой может зайти и посмотреть — чем и как жили пленные советские солдаты. Достаточно ввести ключевое слово в поисковой строке: Karhumäki. Иди и смотри.

Кстати, на этих фото можно видеть достаточно большое количество «неформатного» обмундирования красноармейцев — и шинелей, и кителей, явно европейского образца. Но давайте же раз и навсегда выясним происхождение этих пресловутых шинелей и поставим точку в вопросе появления (пока еще возможного) их в расстрельных ямах Сандармоха.

Вещественные доказательства

Финны на период Войны-продолжения 1941-1944 жили довольно бедно. Имея первоклассную и боеспособную армию, закаленную в боях Зимней войны, финны имели весьма скудное имущественное обеспечение этой армии. Сами финские ветераны смеялись над униформой финского солдата, говоря, что все, что у нас есть одинакового — это кокарда и ремень. Все остальное — это разные версии кителей и брюк, закупленных в разных странах в разное время. А то и захваченных в бою. Достаточно сказать, что у финнов не было собственного стального шлема, они пользовались немецкими касками кайзеровского образца 1918 года (та самая — «рогатая» каска), реже — более поздними моделями, а также в большом количестве итальянскими и чехословацкими касками.

Фото: Сергей Маркелов

Как народ рачительный и хозяйственный, финны не проходили мимо брошенного отступающей Красной Армией военного имущества и обмундирования. И это касалось не только оружия (штатный мосинский винтовочный патрон и финский винтовочный патрон полностью взаимозаменяемы). Все шло в дело. Захоронением погибших в боях красноармейцев занимались их плененные однополчане. Естественно, что пригодную для ношения обувь и шинели они с убитых тоже снимали, ибо мертвым одежда ни к чему, а выжившим она еще как пригодилась.

Так откуда же возникли эти английские шинели? Можно, конечно, предположить, что эти шинели были поставлены Великобританией в период Зимней войны в качестве военной помощи Финляндии в войне против СССР. Но та война была больно уж скоротечной — всего-то полгода. А военные поставки — это дело не одного месяца. Много ли английских шинелей могло попасть в Финляндию в 1939-40 году? А главное — была ли в них у финнов нужда?

Едва ли! В 1939 финны просили пулеметы, танки и самолеты, а не шинели и портянки. Британское правительство поставило финнам 75 самолётов. Среди них были 24 бомбардировщика Bristol Blenheim (один из них разбился при перегоне в Финляндию, ещё один был повреждён), 30 истребителей Gloster Gladiator, 11 истребителей Hawker Hurricane I и 11 разведывательных самолётов Westland Lysander. Также были переправлены ещё 10 истребителей американского производства Brewster F2A Buffalo. Из иной военной помощи преобладала поставка пехотного оружия: 124 единицы автоматического стрелкового оружия и 70 противотанковых ружей Бойса обр. 1937 года. Также британцы переправили 114 полевых орудий, 200 противотанковых орудий, 185 тыс. артиллерийских снарядов, 17 700 авиабомб и 10 тыс. противотанковых мин.

Как видим — ни шинелей, ни касок, ни котелков. Да и остального не густо. Ибо Великобритания на тот момент, если кто забыл, объявила войну Германии и вполне себе реально представляла, с какой мощью ей придется сражаться. А потому сами к войне готовились и делиться с финнами военным имуществом желанием особым не горели.

На чем летали и во что одеты

А теперь, вернемся в 1941 и переправимся на другую сторону — через линию Карельского фронта. Как известно, поставки по ленд-лизу в СССР начались с октября 1941 года. Великобритания поставляла военную помощь СССР арктическими конвоями; позднее, в декабре того же года к ленд-лизу подключились и Соединенные Штаты Америки.

Естественно, что Карельский Фронт стал первым целевым получателем военной помощи Великобритании. Это факт. Например, знаменитый летчик-истребитель Борис Сафонов, воевавший в Заполярье, только в первые месяцы войны летал на И-16, затем он пересел на американский «Киттихок», которые вместе с английскими «Харрикейнами» и американскими «Аэрокобрами» составляли основу боевой мощи советской истребительной авиации. Из четырех известных мне сбитых советских самолетов в годы войны на Ухтинском направлении — два «Харрикейна», один — «Аэрокобра» и еще один советский бомбер СБ, сбитый, однако, в ходе Зимней войны.

Так что к 5 декабря 1941 года, когда под натиском финнов пал Медвежьегорск, Красная Армия, сражающаяся на Карельском фронте уже вполне ощутила на себе военную помощь Великобритании. В том числе, в поставки входили и искомые английские шинели, которые к зиме 1941 года, были, ох, как нужны РККА! Так что одеты в них были не только пленные красноармейцы, но и вполне себе участвующие в обороне города бойцы.

Знакомой тропой и по старой памяти

Один знакомый, давно уже умерший, ветеран-пограничник, рассказывая о начале войны на Ухтинском направлении, говорил, сокрушаясь о неготовности отразить удар противника, что первой жертвой войны в приграничьи стал… наш воин, который доложил 1 июля командованию о том, что финская армия пересекает границу. Командир или политрук заставы расстреляли солдата за паникерство.

Так вот если на окраине Сандармоха действительно лежат солдаты в английских шинелях с характерными отверстиями в затылках, возьмусь предположить, что это все те же «дезертиры» и «паникеры», которых чекисты и смершевцы в ходе всей войны активно постреливали, а в 1941-42 и вовсе старались, засучив рукава. Наверное, немало таковых они отыскали и в декабре 1941, перед сдачей финнам Медвежьегорска. Повезли по старой памяти на то же место, где они отрабатывали свой кровавый хлеб перед войной и хлопнули на КРАЮ братского захоронения. На краю, потому что ОНИ и только ОНИ знали, где начинается и где заканчивается Сандармох. И где нужно рыть новую расстрельную яму, чтобы не попасть на старую. По холодам и спешке отступления расстрелянным не предоставили глубокой могилы, но компенсировали издержки, оставив им добротные английские шинели, полученные по ленд-лизу.

Если советских чекистов и смершевцев действительно так тянуло на место совершения преступлений, думаю, свозили они туда все тех же «трусов» и «дезертиров» и в 1944 году, чтобы окропить землю Сандармоха свежей кровью «врагов народа». А может и позднее пользовались протоптанной еще в 1937 дорожкой, ведь до холодного лета 1953 года еще немало крови они пролили, немало народа «в расход» отправили. Раскрученный однажды кровавый маховик останавливался медленно и неохотно. Утверждать что-либо мы сможем точно только тогда, когда будут открыты архивы расстрельной конторы.

Ищите — и обрящете

Так что вот вам, господа, «чистильщики истории», еще одна версия — дарю, берите на вооружение, не стесняйтесь. Только боюсь, она вам всю малину испортит и очередную, едва возникшую из земли Сандармоха духовную скрепу зароет, на фиг, далеко и надолго. Потому что в этой версии все та же кровь на руках все тех же палачей.

Фото: Сергей Маркелов

А у вас-то другой приказ: отмыть руки сталинских палачей и придумать новых. Понимаю. Работайте. И обрящете. Прокляты будете вместе с теми, кто наших дедов там мордовал и расстреливал. А ежели веруете в жизнь вечную — сочтите сами те круги, которые пред вами предстанут после вашей смерти.

В конце концов, «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя».

А Юрию Дмитриеву, оклеветанному нашими «правоохренителями», возможно, как раз под эти события, желаю терпения и веры. Если иссякнет вера в высшие силы, пусть останется вера в порядочных людей, которых в Карелии и в России еще немало. Мы не можем изменить ход истории, да и не хотим в нее вмешиваться, хотя бы по той причине, что и для Юрия, и для нас история — это не продажная девка, которую можно подкладывать под каждую новую власть и силу. Но мы можем помнить, знать и передавать ход истории из поколения в поколение. И тогда правда Сандармоха останется той правдой, что однажды предстала перед нами во всей своей ужасающей наготе. И никаким чистильщикам и копателям от придворной истории у нас этой правды уже никогда не отнять.

P.S. А теперь, коротко о пуле от патрона к пистолету Mauser С96, как будто бы обнаруженной в раскопе на Сандармохе. Поисковики сходу определили ее калибр, как 7,63. Действительно, унитарные патроны Маузера и ТТ очень похожи: первый — 7,63х25, второй 7,62х25. Но, коль скоро имеется утверждение, что найденная пуля идентифицирована, именно, как маузеровская 7,63, от этого мы и будем отталкиваться.
Если вы относитесь к поколению рожденных в СССР, то вы не задумываясь скажете, что главным комиссарским оружием Гражданской войны был револьвер системы Наган. А еще — пистолет системы Маузер с деревянной кобурой. Образы матроса в тельнике, или чекиста в кожанке с маузеровской кобурой на боку — это классика советского кинематографа эпохи соцреализма. А теперь, только голые цифры, выводы делайте сами.
СССР. Пистолеты системы Маузер С96 использовались РККА в ходе Гражданской войны, основную часть составляли пистолеты Маузер 7,63х25 обр. 1912 года. После окончания Гражданской войны в Веймарской республике для РККА были заказаны ещё около 30 тысяч пистолетов Маузер «Боло» под патрон того же калибра, которые оставались на вооружении командного состава РККА по меньшей мере до конца 1939 года, под индексом ГАУ РККА А-6131. Во время советско-финской войны Маузерами (в дополнение к трёхлинейному карабину) довооружали бойцов лыжных разведывательных групп РККА. После начала Великой Отечественной войны некоторое количество пистолетов было передано на вооружение советских партизан, ими были вооружены командиры ряда партизанских отрядов.
ФИНЛЯНДИЯ. В 1917—1918 годы свыше 1000 пистолетов системы Маузер было поставлено из Германии в Финляндию, они использовались финскими вооружёнными формированиями в ходе гражданской войны в стране и в боях против Советской России, в дальнейшем были официально приняты на вооружение финской армии под наименованием «7,63 pist/Mauser» и «9,00 pist/Mauser». Позднее, они были переданы вспомогательным подразделениям. Летом 1940 года на вооружении оставалось 614 пистолетов, они использовались во Второй мировой войне. Тридцать тысяч против 614 пистолетов. Так из чьего же Маузера была выпущена найденная пуля?