В конце 80-х, оказавшись с пожилыми финскими туристами в Северном Приладожье, я впервые увидел, что значит вернуться на родное пепелище. Молчаливая обреченность, с которой финны обходили свои разоренные хутора, где-то занятые новыми хозяевами, где-то уже заросшие травой и мелколесьем, кажется, навсегда засела в моей памяти. Однако сейчас это воспоминание подкатывает комком к горлу всякий раз, когда я приезжаю в Беломорск – город, где я родился и провел лучшие дни своего детства. Глядя на ушедшие в землю останки некогда крепких рыбацких и купеческих домов и разваливающиеся советские бараки, в которых до сих пор живут люди, не могу отделаться от ощущения, что попал в город, переживший оккупацию, хотя во время войны ему, наоборот, пришлось стать временной столицей Карелии.
Это ощущение возникает сразу, как съезжаешь с вполне ухоженной федеральной трассы «Кола» на разгромленную региональную автодорогу, ведущую в Беломорск и вековые деревни и села Поморского берега. Иногда по пути встречаются знаки, предупреждающие об ограничении скорости и дорожных неровностях, но они совершенно излишни – на этих ухабах и разрывах асфальта будет гнать только самоубийца, а более или менее ровных участков на дороге от «Колы» до Беломорска почти нет: местами из асфальта даже торчат бревна. Кто-то из водителей пытается на черепашьей скорости объезжать глубокие ямы, но большинство добирается до города по обочине.
Движение транспорта сдерживает начавшийся дорожный ремонт – в этом году власти Карелии постановили праздновать День Республики в Беломорске, и районному центру и его окрестностям сейчас спешно пытаются придать пристойный вид. С самых разбитых участков уже сняли асфальт, но очевидно, что отремонтировать всю дорогу не удастся ни к 8 июня, которое, собственно, считается в Карелии Днем Республики, ни к 8 июля, когда в России будет отмечаться День Рыбака, к которому карельские чиновники почему-то решили приурочить главный республиканский праздник в Беломорске.
Ощущение того, что город не успел оправиться от оккупации, становится еще сильнее, когда подъезжаешь к старинной поморской деревне Шижне, давно превратившейся в заброшенную беломорскую окраину. Когда-то берега этой деревни, затопленной наполовину Беломорско-Балтийским каналом, связывал понтонный мост, по которому шел транспорт в Вирму, Сумский Посад, Колежму и Нюхчу, но в конце 90-х мост из-за нехватки средств на его содержание разобрали, и с тех пор автомобильный поток на южную часть Поморского берега вынужден сочиться по разбитым бетонным плитам через 19 шлюз ББК.
Прежнюю деревенскую переправу словно уничтожили при отступлении, и то, что Шижня оказалась фактически разорвана пополам, никого не волновало – ни в те времена, когда демонтировали понтонный мост, ни тогда, когда республиканские власти составляли список объектов для Федеральной целевой программы развития Карелии до 2020 года, ни сейчас – когда карельские чиновники заговорили о туристическом потенциале Поморья и собрались праздновать День Республики в Беломорске. Полагаю, ни государственных, ни муниципальных управленцев совершенно не трогает то, что жителям Шижни приходится делать десятикилометровый крюк через 19 шлюз ББК, чтобы навестить своих родственников, проживающих в той же деревне, но на другом берегу канала, или могилы близких на старом сельском кладбище, также оказавшемся за водной преградой. Это ведь, в сущности, такая мелочь для «великой державы», которая только что возвела самый дорогой в мире Крымский мост и, похоже, собирается восстанавливать разрушенную гражданской войной Сирию.
Я не знаю, в какую сумму обойдется строительство нового моста в Шижне. Могу только предположить, что эта сумма сравнима с затратами на замену такого же понтонного моста в поселке Соломенном в Петрозаводске, которому все-таки посчастливилось попасть в ФЦП развития Карелии – около 70 миллионов рублей. Но для карельского Поморья шиженский мост не менее значим, чем Крымский для населения присоединенного к России полуострова: без нормального транспортного сообщения южная часть Поморского берега, где еще сохранились не только исторические и архитектурные памятники, но и рыболовецкие колхозы, обречена на вымирание. И если у страны нашлись 228 миллиардов рублей на возведение моста в Крым, который стал для нее чуть ли не главным символом ее величия, то, даже с точки зрения исторической справедливости, карельское Поморье заслуживает нормальной переправы через Беломорско-Балтийский канал – все знаменитые поселения Поморского берега не одну сотню лет пополняли казну русского государства, пока оно не установило свое владычество над Крымским ханством.
Впрочем, стоит ли ждать исторической справедливости, если правительство РФ, так и не выполнив своих обязательств по финансированию Федеральной целевой программы развития Карелии до 2020 года, урезало в 1,6 раза объем государственных ассигнований на эти цели, которые были на порядок меньше стоимости строительства Крымского моста? Пожалуй, максимум, на что может рассчитывать сегодня карельское Поморье – это залатанные наспех дыры на автомобильной дороге от федеральной трассы «Кола» до Беломорска и в самом районном центре, чтобы приехавшие на День Республики чиновники не испытывали в пути дискомфорта.