Невеселые мысли о внешней политике государства Российского…
Внешняя политика Российской Федерации сегодня менее всего похожа на дипломатию, ибо дипломатия предусматривает двухсторонний переговорный и договорной процесс, где оба субъекта переговоров идут на равноценные риски, приобретают одинаковые выгоды и в равной степени жертвуют своими интересами.
Комплекс «великой державы»
Вообще, правильнее было бы отделить интересы российского государства (как системы политической власти, установившейся на определенной территории на определенное время) от интересов страны (как длящейся в исторической перспективе системы культурных и общенациональных ценностей), потому как интересы государства сегодня коренным образом противоречат интересам страны. И именно в этом противоречии скрыта та деструктивная и разрушительная сила, которая способна не просто усугубить политический и экономический кризис в Российской Федерации, но и вовсе разметать всю империю на куски и обломки.
У России отсутствует дипломатия, но присутствуют комплекс и амбиции «великой державы», хотя таковой на территории 1/7 части суши давно нет в помине. История «великой державы» под аббревиатурой СССР закончилась во второй половине 80-х, хотя, если быть до конца откровенным, потенциал великодержавности СССР начал разрушаться еще раньше, и по большей части Советский Союз катился на имперской инерции, которую заслужил после окончания WWII.
Ни Горбачеву, ни Ельцину, ни Путину не удалось ни возродить, ни вернуть великодержавный статус страны и считать в мире СССР-Россию таковой перестали не из-за того, что кто-то из них «продал и предал Россию», а по той простой и незамысловатой причине, что империя просто обветшала, превратилась в труху и с нее осыпался былой военный блеск и лоск.
Дипломатия дубины
Но почему-то власть в России по-прежнему полагает, что дипломатия — это когда ты приходишь к соседу на переговоры пьяным, с голой задницей, в грязной рубахе, но при этом ругаешься матом и размахиваешь дубиной. И почему-то власть в РФ считает, что все должны бояться ее дубины, выполнять все требования и мириться с тем, что пьяный дебошир устроил на своих границах. Или с тем, что он вытворяет в Сирии, куда он тоже пришел с голой задницей, ржавыми самолетами, ЗРК, с единственным в своем арсенале обветшалым авианесущим крейсером и ежедневно меняющимися приоритетами. Но при этом он требует, чтобы с ним считались, как с великой державой 21 века и относились к нему соответственно.
Международные скандалы преследуют Россию буквально на каждом шагу, им давно потерян счет, а государство все глубже погружается в эту трясину. И ладно бы если бы речь шла о неумении властей РФ выстроить отношения с соседями по планете, но речь ведь идет о нежелании! И ведь скандалы эти рождаются исключительно на территории России, а уже отсюда летят во все концы света — в США, Великобританию, Нидерланды, Финляндию. На наших глазах на пустом месте развернулся один из таких скандалов — вокруг места захоронения жертв сталинских репрессий — Сандармоха.
Мы второй год говорим о Сандармохе, как о попытке переписать историю политических репрессий. Но вдумайтесь, возможно ли это сегодня? В век интернета, где информационный поток практически ничем не ограничен? Сегодня невозможно переписать биографии «разведчиков» Чепиги и Мишкина, не то, что историю целой эпохи и целого государства. Так в переписывании истории ли дело? Зачем и кому был нужен этот скандал?
Быть или не быть — вот в чем вопрос…
Вопрос членства Финляндии в североатлантическом альянсе, где раньше страна присутствовала в качестве наблюдателя и принимала участие исключительно в гуманитарных мероприятиях (например, аварийно-спасательных работах) практически не обсуждался и не пересматривался до 2014 года, то есть до самой «крымской весны».
Но в 2015 году в Финляндии и в Швеции вновь вплотную встал вопрос о вступлении этих двух стран в блок НАТО. Уже был Крым, во всю грохотала война в Донбассе, а Россия высадилась в Сирии. Движение двух стран северной Европы в НАТО началось не спонтанно, а в ответ на растущую военную активность восточного соседа. Поневоле начнешь укреплять свою армию и искать поддержки у сильных союзников, когда граничащее с тобой государство начинает аннексировать чужие территории, развязывать войну с соседним государством и забрасывать свои вооруженные силы в очаг международной напряженности в Сирии, сотрясая при этом на международной арене своим ядерным потенциалом.
Финны — народ мирный, не спешный и вдумчивый. За годы, прошедшие с 2015, Финляндия одной ногой оказалась в североатлантическом альянсе, поддержала санкции ЕС, но не вступив при этом в блок НАТО и не разорвав экономических и в общем-то достаточно дружественных отношений с Россией. Все это стало возможно только благодаря умеренной, но настойчивой внешней политике Финляндии. Кто-то считает финнов слишком мягкотелыми, кто-то наивными, кто-то заторможенными, но факт остается фактом: Финляндии пока удается балансировать фактически на переднем крае противостояния РФ со всем западным миром.
Претензии на Арктику
Все бы так и продолжалось, вплоть до какого-то разрешения конфликтной ситуации, но на обострение, как всегда, пошла российская сторона. Кому-то в Кремле позиция Финляндии показалась слишком слабой и Кремль решил надавить на своего западного, пока еще друга и экономического партнера, посильнее. Но опять выяснилось, что кроме дубины и ядерного шантажа у нас в дипломатическом арсенале ничего иного нет, поэтому на Финляндию даванули как раз в том месте, куда давить никогда никому не следует.
Сначала началась «арктическая эпопея», когда РФ заявила на международном уровне о своих претензиях на Арктику и о своей готовности (внимание!) военной силой защищать свои интересы в регионе. Это при том, что никто в мире не ставил под сомнение интересы РФ в Арктике. Но наша дипломатия во всеуслышание заявила о том, что мы продолжим военную (а не гражданскую, не в рамках совместного освоения) экспансию на территорию Арктики. То есть на обширную территорию, где свои интересы есть у многих других субъектов: США, Канады, Дании, Финляндии, Швеции, Норвегии, Великобритании, Исландии.
От слов к делу — северные территории Российской Федерации стали переводится в разряд арктических зон (вспомните о районах Карелии, ставших арктическими), а на севере началась концентрация вооруженных сил.
Правовой статус Арктики
В российских официальных СМИ еще в 2014 году начали появляться публикации о том, что правовой статус Арктики до сих пор не определен. Из контекста статей как бы вытекало, что раз нет договора по Арктике, значит все это, как бы, ничье. Между тем, по Арктике давно работает Конвенция ООН по морскому праву, Россия подписала эту конвенцию в 1997 году.
Конвенция ООН была принята в 1982 году, согласно конвенции территориальная юрисдикция государства распространяется лишь на шельф, тогда как внешельфовая зона объявляется международной. По конвенции территориальным морем могут быть объявлены прибрежные воды на расстоянии не более 12 миль от базовых линий, а исключительной экономической зоной — двухсотмильная зона от базовых линий (+150 миль для континентального шельфа, если удастся доказать, что морское дно является продолжением берега).
По Арктике были и остаются спорные вопросы, разночтения и разногласия. Есть «спорные территории», например, Хребет Ломоносова, на который претендуют сразу несколько государств: Россия, Канада, Дания. Но это — длящаяся проблема, которая сегодня не актуальна ввиду технической неготовности ни одной из стран приступить к интенсивному освоению Арктики.
По арктической зоне работает несколько международных проектов, в которых участие принимает и РФ, ведется научная и экспедиционная работа. Надо признать, что сегодня человечество технологически не готово к полноценному освоению Арктики — это вопрос достаточно далекого будущего, так зачем же, спрашивается, сегодня бряцать в Арктике оружием?
За что боролись…
Ответ на громкие заявления первых лиц России о военном усилении в Арктике последовал незамедлительно: поочередно все остальные страны, имеющие отношение к Арктике, заявили о своих интересах в этой зоне и о готовности ответить на военную агрессию против таковых. В российских СМИ как всегда об этом умолчали, привычно скармливая населению информационный силос о нашем триумфальном шествии по Арктике. Ни жесткие заявления Канады, ни менее жесткую позицию Великобритании (а это, на одну секунду, члены НАТО) никто в России толком не услышал, хотя контекст их понятен и прост: сунетесь дальше положенного — нарветесь на военный отпор. Не услышана в России была и мирная риторика Дании, Финляндии, Швеции, Норвегии и Исландии о необходимости совместного изучения и освоения Арктики. Зачем кого-то слушать, у нас же свой особый путь!
Каков промежуточный итог «арктического кризиса»? Итог в том, что, как отмечают западные СМИ, активность российского Северного флота в арктической зоне выросла до состояния времен «холодной войны», группировки вооруженных сил на севере РФ существенно усилены. В ответ на это началось усиление военной группировки НАТО в этом регионе и осенью этого года начнутся самые масштабные учения войск НАТО в Арктике со времен противостояния 20 века. И в этих учениях (легко проверить), участие примут и Швеция, и Финляндия.
Кстати, не исключено, что «солсберийскй шпионский скандал», связанный с попыткой отравления Скрипалей — это такой своеобразный российский ответ на жесткую позицию Великобритании, озвученную в ответ на заявленную российскую экспансию в Арктику. По крайней мере, хронологически эти события четко взаимосвязаны. Результат известен — две страны оказались практически на грани разрыва дипломатических отношений.
Как это было. Историческая справка
В начале 1986 года, прямиком из «учебки» зенитно-ракетных войск ПВО (ЗРК С-200 «Вега»), где незадолго до нас, призывников из всего Советского Союза, обучались (совпадение?) сирийские расчеты, я попал служить в самое сердце войск ПВО севера — в славный город Архангельск, на командный пункт 10 Краснознаменной Отдельной армии ПВО. Причиной столь резкого изменения военной карьеры стало то, что наша «учебка» была поставщиком художественно-чертежных кадров для штаба и КП армии.
Мы в ускоренных темпах прошли подготовку военных специалистов по картографии и были раскиданы по отделам штаба армии. Мне повезло попасть в разведывательный отдел. Так я оказался на передовой «холодной войны», которая к тому моменту, несмотря на наметившуюся «горбачевскую оттепель», была в апогее своего развития. Холодной она была и в прямом и в переносном смысле — мы «воевали» на бескрайних просторах Арктики.
Для того, чтобы представить, какая военная мощь была сконцентрирована в зоне ответственности 10 ОА ПВО (Мурманская, Архангельская области, Карелия, Новая Земля), достаточно сказать, что всю эту территорию прикрывали три дивизии (4, 5, 23) и один корпус (21) ПВО. В натуральном выражении это 12 истребительно-авиационных полков (Су-17, 27, МиГ-23, 25, 31) с общей численностью более 400 самолетов, 7 зенитно-ракетных бригад и полков, 5 радиотехнических бригад и полков. Если к этому добавить собственные силы ПВО Северного флота, то картина станет более или менее полной: десятки аэродромов, сотни самолетов, несколько десятков радиолокационных станций вдоль всего периметра границы и арктического побережья (самая удаленная — на Земле Франца Иосифа), обеспечивающие сплошную зону радиолокационного покрытия, десятки зенитно-ракетных дивизионов с сотнями пусковых установок всех типов ЗРК — от С-125 до С-300, которые также обеспечивали взаимное перекрытие зонами поражения всю территорию ответственности.
По ту сторону «линии фронта» стояли ударные истребительно-бомбардировочные группы сил НАТО. Из Норвегии на нас были нацелены три авиабазы, на которых были сосредоточены более 200 самолетов Ф-16 и Ф-15 — носителей крылатых ракет (с ядерной «начинкой»), в нейтральных водах Баренцева моря на постоянном боевом дежурстве стояла авианосная ударная группа (один авианосец несет около 50 ударных истребителей-бомбардировщиков Ф-18 и до 30 самолетов других типов — штурмовиков, охотников за подводными лодками и т.д.). В кризисные моменты и в периоды военных маневров авианосные ударные группы многократно усиливались. Увеличивалось и количество ударной авиации на наземных авиабазах.
Более того, если вся вышеперечисленная ударная сила была сосредоточена ради того, чтобы подавить систему ПВО севера и отработать ядерными ударами по инфраструктуре северо-запада, то основная ударная мощь НАТО, призванная поразить второй эшелон ПВО СССР и нанести удар по глубине территории, надвигалась со стороны северного полюса. Оттуда, в случае перехода в горячую стадию войны, на нас шли десятки стратегических бомбардировщиков Б-52 и Б-1Б с сотнями крылатых ракет на борту. Каждая — с ядерным боезарядом внутри. Идет в режиме «недотроги», т. е. Любая попытка ее сбить заканчивается фатально: срабатыванием ядерного боеприпаса.
Для того, чтобы иметь представление о том, какой ужас творился бы в случае начала войны на нашей территории, достаточно сказать, что по Петрозаводску и окрестным военным объектам, например, предполагалось ударить, в среднем, 10 крылатыми ракетами, у каждой из которых на борту был боеприпас, сопоставимый с 10 Хиросимами (около 200 килотонн).
Основной, базовой ударной мощью НАТО и тогда были, и теперь остаются крылатые ракеты различных модификаций. Сама по себе, КР — это невероятно сложная цель для ПВО. Низкий полет на гиперзвуке, повторяющий изгибы местности, маневрирование, «подкрадывание» к цели, многоуровневая система навигации и очень точное наведение делают это супероружие практически неуязвимым. Сбить КР зенитной ракетой даже современными комплексами почти невозможно — крылатая ракета летит в «слепой» для ЗРК зоне, под горизонтом обнаружения, а скорость ее приближения к цели такова, что от момента обнаружения до гибели самого же ЗРК проходят считанные секунды.
Потому-то и тактика применения авиации ПВО СССР строилась не «на погоне» за крылатыми ракетами, а на том, чтобы сбить самолеты-носители КР до рубежа пуска ракет. В случае войны для всех пилотов ИА ПВО был куплен билет только в один конец.
Рубеж пуска КР норвежской, например, группировки НАТО проходил аккурат над территорией Финляндии. Соответственно — там же проходил рубеж ввода в бой истребителей, например, взлетающих из Бесовца или Подужемья (город Кемь). И по логике войны их ядерное апокалиптическое рандеву проходило бы в небе нейтральной страны.
Мне ничего не известно, существовали ли тогда какие-либо соглашения на предмет использования неба Финляндии в случае войны с одной или другой стороны. Офицеры штаба армии поговаривали, правда, что есть некое секретное уведомление правительства, в котором говорится, что СССР в случае войны по умолчанию будет считать небо Финляндии зоной своих военных интересов. Не знаю, насколько это правда.
Но в те годы, отношения с Финляндией Советский Союз холил и лелеял. Финны заранее получали исчерпывающие уведомления обо всех учениях и маневрах вблизи границы, в случае случайного нарушения воздушного пространства страны авиацией ПВО (это случалось частенько), Финляндия тут же получала официальные извинения. Иногда только по факту извинений финны узнавали о том, что в их небе летали чужие истребители.
Несмотря на обилие сил и средств ПВО на северном театре военных действий, офицеры штаба армии вполне реально отдавали себе отчет в том, с чем нам придется столкнуться. При самом удачном раскладе ПВО могли уничтожить лишь 30% всей ударной мощи НАТО, все остальное неминуемо бы сработало по целям. Как говорил один из офицеров разведотдела, «Воевать будем славно, но не долго — минут 15-20». Потери армии после первого удара оценивались в 80-95%, с полной потерей управления и боеспособности. Таковы были реалии войны. Кстати, уже тогда все понимали, что «ограниченный ядерный конфликт» — это трёп политиков. Нет никакого ограниченного конфликта, есть только обмен ударами всей ядерной мощью. Всё и сразу. А что там будет потом — представить уже никто не мог.
10 ОА ПВО давно канула в Лету. После разоружения и реорганизации войска ПВО существенно, в порядковых исчислениях, «усохли». Сильнее, чем все остальные рода войск. И сегодняшнее прикрытие северо-запада РФ просто не сопоставимо с временами «холодной войны». Это все равно, что сравнивать воробья с орлом…
Сдерживание агрессора?
Если хотя бы приблизительно сравнивать сегодняшний военный потенциал НАТО и России, то это сравнение будет в десять, в двадцать, в тридцать раз не в пользу последней. Даже с учетом традиционной российской ядерной дубины, на Северном театре военных действий НАТО легко сделает с Россией то, что сделало с СССР в 80-х годах прошлого века: закроет ее с запада в пределах своих внутренних территориальных вод Баренцева моря. И будьте уверены: если в эпоху СССР Финляндия и Швеция сохраняли нейтралитет, то в случае дальнейшего обострения арктического кризиса, они непременно станут участниками блока НАТО.
И вот тогда сбудется страшный сон всех генсеков от Сталина до Путина: Россия приобретет 1300 километров общей с Североатлантическим блоком границы. Это будет уже не медленное и постепенное продвижение НАТО на восток, которым пугают детишек в России, это будет НАТО на востоке. Прямо за дверью: тук-тук, не ждали?
Надо понимать, что у НАТО нет задачи впрягаться в ядерный конфликт с Россией. И никто из лидеров стран-участниц блока не сотрясает ядерным потенциалом, не крутит по телеканалам своих стран вечерние новости с «ядерным пеплом», как это сегодня практикуется в России. Но у НАТО есть достаточно сил и средств для политики «сдерживания агрессора» и полной военной и экономической блокады РФ. Как бы нашим политикам не хотелось выглядеть крутыми на международной арене, на фоне блока НАТО мы выглядим просто по-детски смешно и наивно.
Так зачем же вообще педалировать обострение международной ситуации? Зачем собственными руками рыть себе могилу и провоцировать еще и военную составляющую международной изоляции? Чтобы окончательно всех убедить, что мы в кольце врагов? А не мы ли сами себе этих врагов нажили?
От Катыни до Сандармоха
В попытках как-то повлиять на Финляндию и на ее возможное членство в НАТО и задумана, очевидно, спецоперация «Сандармох». То есть вместо дипломатии — прямой шантаж, угрозы и попытка обвинить Финляндию в массовом терроре против советских военнопленных во времена прошлой мировой войны. Это не что иное, как нелепый, пошлый и грубый звонок в сторону Финляндии: только суньтесь в НАТО, мы вас вмиг ниже плинтуса опустим.
В хронологию арктического кризиса Сандармох вписывается четко и самым непосредственным образом: оживление арктической темы в РФ и натовской темы в Финляндии — 2015 год; арест хранителя Сандармоха Юрия Дмитриева — 2016 год; разговоры о воннопленных, якобы расстрелянных в Сандармохе — 2017 год; розыски и «обнаружение» останков военнопленных и последующий информационный скандал в Карелии и Финляндии — лето 2018 года. Октябрь — арест хранителя Медвежьегорского музея Сергея Колтырина. В ноябре начнутся учения НАТО.
Скажете — очередная «теория заговоров»? Но, прежде чем так сказать, вспомните, сколько раз в нашей истории место расстрела польских офицеров в Катынском лесу становилось разменной монетой в политических интригах против другого нашего заклятого друга и соседа — Польши. Сначала Сталин расстрелял, потом немцы объявили виновными Советы, потом Советы обвинили немцев, затем Ельцин публично признал расстрел и принес официальные извинения Польше, потом вновь, уже при Путине, начались метания, сомнения и переосмысление ценностей. А затем… загадочная смерть в авиакатастрофе под Смоленском польского президента Леха Валенсы, который вылетел в Россию, чтобы принять участие в траурных мероприятиях в Катыни. И просто сопоставьте все эти всплески активности вокруг Катыни с теми отношениями, которые в тот или иной период складывались между Россией и Польшей.
Увы, прошлое стреляет и пока этого никто не отменял. Еще как стреляет.
Кому это надо?
Для чего же, спрашивается, Российская Федерация идет на обострение арктического кризиса? Для чего мы двумя ногами буквально запинываем Финляндию и Швецию в блок НАТО? Для чего, если нам совершенно нечего противопоставить западу в качестве аргумента: ни военной, ни экономической мощи, ни крепкой, сплоченной страны, объединенной какой-то безумной идеей, наподобие той, что культивировали нацисты в Германии образца 30-40-х?
Все это делается для того, чтобы продлить (желательно, со знаком «бесконечность») агонию авторитарного режима внутри страны. Не мытьем, так катаньем. Либо всех соседей запугать и заставить, таким образом, идти на уступки и на признание «нового русского мира», выстроенного путинской властью, либо окончательно окуклиться до состояния «страна в кольце врагов», чтобы снова под лозунгом «Вставай страна огромная» загнать все население в рамки жесточайшей диктатуры, подобной сталинизму или нынешней Северной Корее. И, тем самым, продлить жизнь Путину и олигархату еще на десятки лет.
Первый вариант, конечно, предпочтительнее. Учитывая, ориентацию властьимущих на запад и концентрацию их богатств именно на западе, а не внутри страны, учитывая, что все их финансовые интересы ничего общего с Россией не имеют, начинаешь понимать, что у Кремля и олигархата есть стойкая надежда на то, что когда-то запад смирится с Крымом. Что «отдаст» Украину, что Кремль снова станет рукопожатым на западе и все потечет так же красиво и гладко, как было еще до войны с Грузией. Что запад закроет глаза на выкрутасы внутри страны и за ее пределами в обмен на нефть, газ и ядерную безопасность, что вновь разрешит крутить ворованные у страны деньги в офшорах и банках и покупать недвижимость, земли, предприятия и футбольные клубы на том же западе.
Только хардкор
Жаль нет у Кремля одного: понимания, что этого больше не случится. Когда начиналась «холодная война» СССР и Варшавского блока против запада, у апологетов советизма была сначала робкая надежда на победу, которая вскоре сменилась робкой надеждой на разрядку и на то, что мир когда-то примет Советский Союз таким, какой он есть, что «холодная война» в принципе, может закончится перемирием, а не чьей-то победой. Эта надежда растаяла при брежневской разрядке напряженности, которая сменилась новым рывком и еще большим ускорением ядерной гонки. Оказалось, что войти в войну, пусть даже холодную, гораздо легче, чем из нее выйти. И выйти из нее удалось только ценой потери статуса великодержавности, разоружения и частичного разрушения империи. Это и была «операция по принуждению к миру» в версии лайт. Но версии лайт тогда закончились, сегодня для России остался только хардкор.
И что же сейчас? Кому-то в Кремле, видимо, кажется, что красная линия еще не пройдена, что в любой момент можно будет остановиться и сесть за стол «перетереть и порешать», а там все образуется, встанет на свои места и вернется на круги своя. Еще немного, еще чуть-чуть — там пострелять, тут побомбить, там надавить, тут дубиной помахать… А что вы еще ожидали, если дипломатия в государстве российском — это язык питерской подворотни? Подворотни, которая привыкла решать дела мордобоем унижением, враньем и насилием. Подворотни, которая весь остальной мир считает такой же подворотней, где можно разговаривать на таком языке.
Ударными темпами — в прошлое
Но мир — не подворотня. Он стал другим. Технически, технологически и цивилизационно. Мы отстали от него не только в космосе, в вооружениях, в экономике, компьютеризации. Мы отстали и безнадежно устарели морально: наши устои и ценности, которые все время устремлены и направлены в прошлое — в советскую эпоху 20 века, в православную патриархальность 19 века, в какие-то выдуманные скрепы времен средневековья, — они заплесневели, заржавели, покрылись пылью времен.
Но нас искусственно и насильственно заталкивают и держат в рамках прошлого, чтобы не выпустить на просторы настоящего и будущего. И лучший для этого способ — напугать всю страну вражеским окружением, вдохновить нашей «исключительностью, особостью» и великорусской православной идентичностью. А всех несогласных — заткнуть и протянуть «по уголовке». В силу инертности и общей отсталости российского общества, в силу того, что еще активно поколение, зацепившее краем жизни эпоху СССР, по которой оно отчаянно то ли ностальгирует, то ли мастурбирует — процесс окукливания действительно может зайти довольно далеко. Лет, эдак на двадцать…
Но это вовсе не означает, что таким образом Кремль сохранит статус кво. Не сохранит. В том числе — из-за своей «пацанской дипломатии». Кремль пройдет весь отрезок «новой холодной войны» ударными темпами — год за пять, а то и за десять, в сравнении с Советским Союзом, где дипломатия все-таки существовала, пусть и тоже в весьма своеобразном виде. Но то не была дипломатия подворотни, и аргументы СССР были в десятки и сотни раз весомее нынешних аргументов путинской власти.
Нет, мы конечно же не придем ни к глобальному, ни к локальному военному ядерному конфликту. Если у нас не работают заводы и загибаются больницы, если разваливаются дома и дороги, если деньги разворовываются миллиардами, с чего вы вдруг решили, что наши вооруженные силы не живут ровно так же, как живет остальная страна? С чего вы решили, что мы готовы серьезно воевать с противником, который многократно превосходит нас по всем показателям?
Как мы воюем?
Простой пример — Война в Сирии. Кто помнит, зачем мы туда шли? Правильно, воевать с подлым ИГИЛом (запрещенная в РФ организация). А кто мне скажет, сколько самолетов и комплексов ПВО было у этой организации? И у других, с кем мы попутно воевали? Отвечаю — ни одного самолета, ни одного зенитно-ракетного комплекса, ни одного средства дальнего обнаружения цели (разве что таковыми считать бинокли). А каковы потери российской авиации? 14 единиц! Карл, мы потеряли 14 единиц, воюя с противником, который может стрелять по четвертому поколению авиации только из автоматов и пулеметов образца 1947 года! Ну, ладно, один сбили турки, один асадовцы а два мы сами уронили с палубы Кузнецова, но остальные-то! Ударные вертолеты, бомбардировщики, штурмовики, транспортники… Ту-154 с артистами на борту, упавший в Черное море на пути в Сирию в это число не входит, хотя косвенно его тоже можно отнести к сирийским потерям.
Если у велосипеда оторваны педали, как ни крути руль, как ни надувай щеки и не кричи страшным голосом «Поберегись!» — никуда не уедешь. Даже на хорошо прокачанных колесах. Да и не факт, что они прокачаны. Если с велосипеда педали давно украли, а руль открутили и сдали в металлолом, то, с колесами, скорее всего, дело обстоит еще хуже.
Но гораздо хуже другое: образно говоря, все наши, мягко выражаясь, соперники, давно не используют в военных целях велосипеды, на которых мы все еще пытаемся убедить весь мир в своем военном превосходстве…
Не было бы поздно
А историю с Сандармохом финны истолкуют именно так, как должны ее истолковать. Он станет еще одним мощным аргументом для того, чтобы Финляндия стала членом североатлантического альянса уже в обозримом будущем.
Это в России можно сегодня проорать из Госдумы о нанесении удара по Турции или по Израилю, а завтра сделать вид, что ничего не произошло. Это в России репутация политиков — все равно, что половая тряпка, о которую все вытирают ноги. Я уже не говорю о репутации государства, которая трудами и стараниями этих политиков опущена до небывалых «высот».
С финнами это не прокатит. Потому что международная репутация Финляндии — это основа финской ментальности и обвинения в геноциде против советских военнопленных просто так никто там не оставит. Боюсь, что если эти намеки и прямые оскорбления государства перекочуют из нашего «обдолбанного» телевизора в уста политиков — извиняться в недалеком будущем за косяки в Сандармохе придется не на уровне СМИ, а на уровне первых лиц государства. Только как бы не было поздно…
P.S. Статья носит дискуссионный характер. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
