Беглецы с Ближнего Востока и Северной Африки, штурмующие европейские границы, уже несколько месяцев не сходят с телевизионных экранов по всему миру. Кто-то называет это новым нашествием варваров, хотя бегут они, наоборот, с бывших владений Римской империи на варварские земли. Кто-то пытается увидеть в этом нашествии «организованный хаос», но любители теории заговора выдвигают на роль «организатора хаоса» сразу несколько претендентов.
«Черника» решила поинтересоваться, что сейчас происходит там, куда больше всего стремятся попасть беженцы, и связалась с берлинской журналисткой Верой Блок, которая в 90-е гг. уехала в Германию из Петрозаводска:
— Вера, ощущается ли уже наплыв беженцев в Берлине?
— Берлин — город настолько пестрый и международный, что «вычислить» беженцев, скажем, в вагоне метро или на площади Александрплатц вряд ли удастся. Смуглый молодой человек с запыленным рюкзаком может оказаться как сирийцем-беженцем, так и туристом из Чикаго. Берлин географически находится достаточно далеко от южной границы Германии, которую переходят беженцы. В то время как в Мюнхене Центральный вокзал был временно переполнен, и в день на него приезжали до десяти тысяч беженцев (за две недели через мюнхенский вокзал прошли 55 тысяч беженецев), в Берлине такого наплыва не было. Тем более что не все беженцы стремятся в Берлин. Многие остаются в других землях. А беженцев, которых автобусами или поездами в последние дни привозят с юга Германии, расселяют сразу по общежитиям на окраинах или в разных городах земли Бранденбург, в большинстве своем не завозя в центр. Но вот перед берлинским ведомством, занимающимся приемом и регистрацией беженцев уже несколько недель как раскинулся импровизированный палаточный городок.
Сначала там дневали и ночевали беженцы, которым некуда было податься. Но очень быстро горожане сообразили, что этим людям нужна помощь — от первой медицинской до предметов гигиены и перевода документов. И этот лагерь стал центральным пунктом поддержки беженцев, куда в свободное от работы время приходят помочь врачи, а студенты и пенсионеры нянчат детей или раздают одежду. Само ведомство катастрофически перегружено, не хватает сотрудников и места.
Я заглядывала туда несколько дней назад. Сквер между зданиями заполнен людьми. Мужчины толпятся у входа в здание, надеясь попасть внутрь, где можно зарегистрироваться. Подальше сидят женщины и пожилые, играют дети. Некоторые производят радостное впечатление, но в большинстве своем это очень усталые, полные внутреннего напряжения люди. У входа на территорию ведомства дежурят добровольцы, которым берлинцы сдают пожертвования. Одежды уже давно собрано достаточно. Но не хватает предметов гигиены, мыла и шампуня, мелков и карандашей для детей. Чуть подальше расположена точка раздачи питьевой воды, рядом с ней передвижной рентгеновский кабинет. Перед воротами регулярно останавливаются машины — из магазинов и столовых привозят еду. Пока я там была, подъехал крытый грузовик и водитель с напарником, может турки, может арабы, явно из близлежащего ресторана, стали раздавать бумажные тарелки с едой.
Одна из главных тем городской прессы — поиск подходящего жилья для беженцев. Их селят в пустующих школах или бывших офисных комплексах. Или в городке, составленном из приспособленных для жилья контейнеров. Кстати, такие контейнеры вдруг оказались в Германии дефицитом. Раскуплены под чистую. Так что беженцев можно в Берлине встретить большей частью в предоставленных им общежитиях или центрах регистрации.
По последним данным с начала года в Берлин приехали уже 32 тысячи беженцев из стран Ближнего Востока, Африки и Юго-Восточной Европы. Ожидается, что их число до конца года достигнет 50 тысяч. Правящий бургомистр Берлина создал в чрезвычайном порядке пост госсекретаря по вопросам беженцев и назначил на эту должность бывшего шефа городской полиции. То есть человека, имеющего многолетний опыт работы как в кризисных ситуациях, так и с иностранцами.
А облик Берлина остался неизменным — разномастный, слегка неряшливый, пестрый. Недавно сижу в метро: слева — буддистский монах во всем оранжевом, справа — турецкая дама с многотонным макияжем, за мной — два жутко элегантных темнокожих типа над чем-то громко ржут, по виду костюмов — бизнесмены. Подальше — арабская семья с огромным чемоданом и коляской. Муж что-то читает, жена в хиджабе играет на мобильном. И никто не обращает внимания, что с нами со всеми в вагоне едет король Фридрих Великий. Вернее, уличный актер, который уже много лет в этом облике и гриме водит экскурсии по городу. Ну и на работу едет соответственно уже в парике и с тростью… Так что картину города беженцы пока не определяют.
— Насколько мне известно, в Берлине прошли несколько довольно массовых акций протеста против приема Германией беженцев. Одновременно немецкие антифашисты проводили свои митинги и демонстрации в их поддержку. Можно ли говорить о том, что германское общество раскололось в своем отношении к беженцам?
— Я бы не стала говорить о расколе общества. Часть жителей Германии обеспокоена тем, как ситуация будет развиваться. Одни боятся роста криминалитета, другие беспокоятся о том, что под видом беженцев в Германию могут проникнуть бойцы ИГИЛа, готовые на любой теракт. И действительно, на днях в одном из бранденбургских лагерей для беженцев был арестован человек, подозреваемый в связях с ИГИЛом. Якобы он бахвалился своими военными заслугами и планами перед другими беженцами. Они же и уведомили немецкие службы безопасности. Открытых, агрессивных противников беженцев не так уж и много. Летом в разных городах Германии, и в Берлине в том числе, происходили то демонстрации праворадикалов перед общежитиями беженцев, то поджоги этих зданий, правда, еще незаселенных. Но в какой-то момент то ли у правых демонстрантов запал кончился, то ли отпуск, но сегодня в СМИ появляется меньше сообщений о насилии или негативных выходках по отношению к беженцам. Акции протеста против, к примеру, заселения беженцев в пустующие здания школ, общежитий, офисных комплексов, проходили не только в Берлине, но и в ряде других городов Германии. На территории бывшей ГДР, может, несколько чаще. Но всегда эти демонстрации праворадикальных партий и симпатизирующих им людей сопровождаются массовыми «контр-демонстрациями» левых и гражданских организаций. Так как их приходят поддержать и просто немцы из разных слоев населения и представители различных партий, то обычно праворадикалы и их сторонники оказываются в меньшинстве. Иногда даже следящей за порядком полиции больше чем бритоголовых.
Ясную позицию по отношению к ним заняла церковь. Представители обеих основных немецких конфессий, католической и протестантской, призывают прихожан поддерживать беженцев. Мне запомнился случай, когда члены праворадикальной партии НПД собрались на демонстрацию в непосредственной близости от центрального берлинского пункта по приему беженцев. Так вот все время, пока праворадикалы выкрикивали в рупоры свои пароли, пастор расположенной поблизости евангелической церкви приказал звонить в колокола. Так что никто в округе никаких неонацистских речей не слышал. Это очень типичный для Германии последних недель знак солидарности с беженцами.
А в Гамбурге парикмахеры организовали акцию — стригли бесплатно беженцев, прямо на улице. То есть жители Германии — и я имею в виду не только коренных немцев — действительно, с большим энтузиазмом, энергией и фантазией помогают беженцам. Но тем, что ожидает страну, которая по последним прогнозам до конца года примет более 800 тысяч беженцев, конечно, обеспокоены все.
И главный вопрос — от телевизионных ток-шоу до разговоров на лавочках — откуда взять средства? А одна из наиболее обсуждаемых проблем в правительственных ведомствах — как ускорить процесс регистрации беженцев, упростить и сделать эффективнее систему принятия официального решения о статусе того или иного беженца. Правительство собирается четче отделять беженцев, приехавших с мест военных действий и просящих гуманитарного убежища от так называемых «экономических беженцев» из стран юго-восточной Европы. Их шансы получить статус беженца в Германии в данный момент малы, а вероятность принудительной высылки на родину растет. Оппозиция такую политику правительства большей частью осуждает, называя ее негуманной.
— Как, кстати, относятся к беженцам с Ближнего Востока выходцы из России и бывшего Советского Союза?
— Как и среди коренного населения Германии, так и среди выходцев из России и бывшего Советского Союза есть люди, панически боящиеся беженцев, вернее тех проблем, которые могут возникнуть с их переездом в Германию. Это печально, потому что всего 25 лет назад, в начале 1990-х эти же самые люди всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытались организовать свой переезд на Запад. Они перебирались через только что открытые границы, подделывали документы, жили в лагерях и были счастливы получить от немецкого государства социальную помощь, квартиру, курсы немецкого или переквалификации и так далее. И в большинстве своем это были люди, бежавшие не от войны, а от экономических проблем. Сегодня у них есть кредитная карточка, набитая полуфабрикатами морозилка и телевизор на полстены. И безумный страх, что кто-то что-то отберет. Грустно и стыдно читать в социальных сетях комментарии сытых и успешных русскоязычных мигрантов о том, что они категорически не хотят видеть рядом с собой беженцев из Африки или стран Ближнего Востока. Они возмущаются запахом пота людей, преодолевших несколько сотен километров, большей частью пешком. Они публикуют фотографии гор мусора, оставшегося после беженцев, не задумываясь о том, что часто этим людям приходится кидать все на месте, чтобы сесть в предоставленный им автобус или следовать за полицией. Иногда сталкиваюсь с проявлениями ксенофобии и исламофобии. Хотя и тут, предполагаю, процент русскоязычных, настроенных против беженцев вряд ли отличается от общего числа так настроенных берлинцев. Просто русскоязычным это заметнее в своей диаспоре, вьетнамцам в своей, а туркам в своей. Впрочем, гораздо больше я знаю русскоязычных берлинцев, которые, как и большинство других жителей Германии, оказывают беженцам, так или иначе помощь и поддержку.
— На российских телеканалах нынешний поток беженцев в Германию и другие страны ЕС выглядит чуть ли не новым нашествием варваров, который грозит гибелью европейскому благополучию. Сможет ли социальная система Германии выдержать такой удар?
— Так вопрос в Германии не стоит. Развала социальной системы боялись и после падения Берлинской стены, и во время войны на Балканах, когда Германия приняла 350 тысяч беженцев из стран бывшей Югославии, в частности из Боснии-Герцеговины (из них в стране осталось, кстати, только порядка 20 тысяч, остальные вернулись на родину), и во время финансового кризиса конца 2000-х, и в прошлом году. Конечно, в популистских СМИ в очередной раз нагнетается паника. Да, по последним прогнозам ожидается миллион беженцев, а может и больше. Земли Германии требуют от федерального правительства увеличить средства, выделенные на поддержку беженцев.
На носу зима, а многие коммуны не знают, где найти отапливаемые помещения для беженцев. То, что Германия стоит перед сложной задачей, решать которую придется не один год — это всем понятно. Но Германия — это организованная, достаточно богатая страна с населением в 80 миллионов человек. То есть «удар» по социальной системе если нанесен и будет, то не такой уж и разрушительный. Все отдают себе отчет в том, что на обустройство и интеграцию беженцев потребуются деньги и квалифицированный персонал. А как раз с ним во многих регионах и особенно больших, но бедных городах ситуация не самая лучшая. Не хватает врачей, учителей, делопроизводителей. Но это не опасность для социальной системы, а задача, которую уже начали решать. И в чем-то эта новая ситуация, требующая от Германии быстроты принятия решений, может даже стать шансом. Шансом на переосмысливание бюджетных фондов, бюрократических процессов и развитие определенной гибкости в применении действующего законодательства. Уже сейчас заметно, что на разных уровнях управления ищутся новые пути, как разрядить ситуацию. В частности, было внесено предложение вместо финансовой социальной помощи перейти к вещественной помощи беженцам. Это предложение, правда, было встречено многими политиками критически, потому что это не особо уважительно, выдавать беженцам мыло и билеты на проезд в транспорте. Но этот пример показывает, что и немецкое государство, и коммунальные службы ищут новые пути решения проблем. Наверняка будет совершена масса ошибок. Но от этого никто не застрахован. Главное, в Германии поняли, что мигранты, вне зависимости от того, по каким причинам они приехали в страну, могут стать важным фактором экономического развития. В Германии не хватает квалифицированных специалистов: инженеров, сантехников, медсестер. Если обеспечить беженцам доступ к образованию, часть этих проблем можно было бы решить. Даже шеф концерна Даймлер Дитер Цетще выступая на открывшейся во Франкфурте международной автомобильной ярмарке вдруг заговорил о беженцах и о том, что благодаря им в Германии может возникнуть, как в 1950-е годы, новое экономическое чудо…
— Как тебе кажется, удастся ли Германии интегрировать этот поток беженцев в европейское общество, или все-таки Европе придется отказаться от некогда популярной идеи мультикультурализма?
— Тут вопрос о Германии или о Европе (Европейском союзе)? Германия — только часть Европы и один из 28 членов ЕС.
Что касается Европы, то события последних двух недель ясно показали, что проблема беженцев стала для Евросоюза испытанием на прочность и солидарность. В то время, как Германия, Франция, Швеция, Австрия готовы оказывать беженцам гуманитарную поддержку, некоторые новые члены Евросоюза, от Венгрии до Латвии противятся беженцам. Похоже, они готовы только выборочно поддерживать идеи европейского сообщества. Если помощь касается их самих, то идея объединенной Европы воспринимается на ура. А как только речь зашла о том, чтобы поддержать Евросоюз в решении новой общеевропейской проблемы, то вдруг своя национальная рубашка оказалась ближе к телу. Но на днях в рамках чрезвычайной встречи министов иностранных дел ЕС было принято решение распределить 120 тысяч беженцев, находящихся в данный момент в Греции и Италии, равномерно в процентном отношении по всем странам-членам ЕС. Решение было принято большинством голосов. Отрицательно проголосовали только четыре страны. Особенно в Германии оценили, что Польша, после долгих колебаний, все-таки выступила за равномерное распределение беженцев. Но всем ясно, что миграционный кризис может вылиться в серьезное испытание для Европейского Союза.
От идеи же мультикультурализма Европе никуда не деться — сообщество из 28 государств по сути мультикультурно. И даже мультирелигиозно, хоть христианство и является наиболее распространенной религией. Кстати, федеральный канцлер Ангела Меркель, которую многие политики критиковали сначала за то, что она впустила в Германию беженцев, а потом вдруг перекрыла границу с Австрией, пользуется все большим уважением у населения. Даже те, кто не особо симпатизируют христианским демократам, аплодируют Ангеле Меркель за ее позицию. Недавно, встречаясь с жителями одного баварского городка, она ответила на вопрос об опасности засилья в Германии благоверных мусульман, что не стоит бояться мусульманина, хорошо знающего Коран. Может, сказала Меркель, стоит приложить побольше просветительских усилий, что бы в Германии больше людей знали, что такое праздник Троицы. А в ответ своим оппонентам, возмущенным ее решением без контроля впустить страну беженцев из Венгрии, Меркель ответила, что «если нам уже надо извиняться за то, что мы в кризисной ситуации реагируем дружелюбно, то это не моя страна». Введя временные контроли на границах, Германия старается выиграть время для решения вопроса о размещении беженцев. Главное требование — разделение ответственности между всеми членами Евросоюза.
Что же касается Германии, то рано или поздно правительству придется признать очевидное и объявить ФРГ официально иммиграционной страной как это сделали США или Австралия. Уже сегодня видно, что и в плане интеграции Германия на это раз учится на ошибках прошлого. Проблемы с интеграцией в Германии проявились в тот момент, когда так называемые «гастарбайтеры» — рабочие, приглашенные в на заработки в 50-е году из Турции, Греции, Италии, Кореи и т. д.- постарели, вырастили здесь детей и остались здесь жить, а не разъехались, выйдя на пенсию по домам. Этим мигрантам первой волны в свое время разрешалось жить только в определенных районах, никто не занимался с ними особо языком и уж подавно никто не заботился о том, чтобы познакомить их с немецкой культурой и образом жизни и мыслей. Так они и остались турками и корейцами с немецкой пенсией. Зато их дети здесь выучились, открыли свои фирмы, поступили на работу в банки и стройфирмы и без них Германия сегодня не могла бы функционировать.
Большую ошибку Германия в свое время совершила по отношению к гуманитарным беженцам из кризисных регионов типа Косово, т.е беженцам из стран, где шла война. Согласно немецкому законодательству, лицам, подавшим в Германии прошение на предоставление политического или гуманитарного убежища, не разрешалось ни работать, ни свободно передвигаться по стране, даже курс немецкого не всем полагался, пока не был решен вопрос о предоставлении им того или иного статуса. Так и жили люди годами в подвешенном состоянии, получая социальную помощь и сидя у телевизора в ожидании решения, позволят им остаться в стране или нет.
С нынешней волной беженцев все будет во многом иначе. Во-первых, ясно, что вряд ли они когда-нибудь уедут обратно. Из этого вытекает, что надо сразу заниматься вовлечением этих людей в немецкое общество. Учить их языку, признавать дипломы, повышать квалификацию. Кроме того, в Германии поняли, что селить беженцев скопом в одном месте — демографическая ошибка, на почве которой могут развиться социальные и этнические конфликты. Насколько в будущем удастся их избежать — неясно, но как минимум налицо переосмысливание ситуации.
Главное слово последних дней в новостях — интеграция. В разгар кризиса в отставку подал шеф общегерманского ведомства по делам мигрантов и беженцев. Так вот на его должность назначили человека, руководящего федеральным агентством по труду и занятости. Он будет совмещать эти должности и сразу сказал, что осознает, что сегодняшние беженцы — завтрашние клиенты служб трудоустройства. Поэтому в Германии сейчас усиленное внимание оказывается организации языковых курсов и ведется поиск возможностей профобразования беженцев.
Ну а немцы в сложившейся ситуации оказались на редкость изобретательны в поиске способов помочь беженцам. Они не только собирают одежду и игрушки. Организована онлайн-система поиска рабочих мест для беженцев, создана биржа частного жилья для беженцев, в октябре начнет действовать первый в мире онлайн-университет для беженцев. Там можно будет слушать лекции, некоторые из них бесплатно предоставлены профессорами Кембриджа или Массачусетского технологического института. Студенты-беженцы смогут продолжать обучение по разным предметам заочно, писать курсовые и тем самым набирать квалификацию для поступления в европейские вузы. Это только один пример, а подобных начинаний, в самых разных бытовых сферах — множество. Одна радиостанция с недавнего времени пускает в эфир два раза в день короткие радиопередачи на арабском и немецком, на темы, касающиеся или интересующие в первую очередь беженцев. Десятки добровольцев преподают, прямо в импровизированных лагерях беженцам немецкий, организовывают экскурсии в музеи, зоопарки и т.д.
Мне кажется, успех интеграции в Германии для этой волны мигрантов будет меньше, чем раньше зависеть от бюрократических препон или от неопытности немцев в обращении с беженцами, а в большей мере интеграция в немецкое общество будет зависеть от желания беженцев действительно стать частью той страны, в которую они приехали жить.