Российский путешественник, фотограф и журналист Григорий Кубатьян написал пост о карельском Сандармохе:
«Побывал в урочище Сандармох. Это мемориал в карельском сосновом лесу, недалеко от Медвежьегорска. Место расстрела заключённых. У входа натянут информационный баннер, сообщающий, что здесь обнаружено 236 подтвержденных захоронений и братских могил в старом песчаном карьере Беломорканала. И что здесь расстреляно 7,5 тысяч безвинных и лучших русских людей — поэтов, учёных, офицеров, священников и трудолюбивых (так и написано) лесорубов. 60 национальностей и 11 религиозных конфессий. Страшное место. А всё же что-то в нём смущает.
Это кусок леса с крестами и каменными кенотафами. На многих из них имена и портреты реальных людей с датами смерти — 37-38 годы. Останки безымянные. Имена устанавливали по архивам, в которых не было указано место захоронения. Часто люди приносили портреты исчезнувших в лагерях родственников, предполагая, что они могли быть расстреляны и похоронены здесь. В лесу стоят камни и обелиски в память об убитых гражданах разных национальностей — эстонский камень, литовский, украинский, польский, еврейский, даже немецкий и финский!
Отдельно у входа стоит памятник с надписью: «Люди, не убивайте друг друга». В этом я вижу горькую иронию. Мемориал, который должен был заставить людей ужаснуться и навсегда отказаться от насилия по отношению друг к другу, вызвал обратный эффект. Мне всегда казалось подозрительным, почему иностранные организации тратили миллионы на то, чтобы установить «историческую правду» о репрессиях. Смысл этой правозащитной деятельности сводился к тому, что коммунизм не лучше, чем фашизм, а на самом деле хуже. Через пару ступенек это привело к войне на Украине, где народ поверил «правозащитникам» и возненавидел «совков» и «коммуняк».
Сандармох считается главным и самым крупным захоронением жертв сталинского террора. Но в годы войны эти места были оккупированы финнами. Ещё в нулевых годах существовала гипотеза, что эти захоронения — результат расстрелов русских военнопленных финнами. В окрестностях Медвежьегорска в войну было шесть финских концлагерей. А под Медвежьей горой и в соседних горах финны выбили сеть секретных подземных укреплений, бункеров и дотов. Целый город в скалах. Естественно финны только руководили. Строили пленные красноармейцы. В условиях худших, чем на Беломорканале. Оркестр не играл и театра не было.
Строили на протяжении трёх лет — с 41 по 44 год. Потом рабочие исчезли. Укрепления после войны остались, а бывших военнопленных, которые могли бы рассказать о том, как это происходило — ни одного. Проект секретный, и тысячи свидетелей были не нужны. В скалах их похоронить не могли, никто не стал бы долбить могилы в камне. Старый песчаный карьер идеально подходил для массовых захоронений.
Советский Союз не стал обвинять Финляндию в геноциде. Она была нужна в качестве дружественной или хотя бы нейтральной страны…
Начиная с перестройки, грантолюбивые историки-правдорубы издали самосвалы книг на тему сталинских репрессий, сняли горы антисоветских фильмов. А про финские преступления у нас начали говорить недавно, да и то вполголоса. Но представьте, что значит, если «финская» гипотеза верна!.. Ведь здесь целый лес увешан портретами реальных людей, которые не имеют к этому месту отношения! Их родных одурачили, и они ходят в этот лес как на кладбище. А камни с выбитыми на них скорбными надписями на разных языках! На соросовские миллионы были созданы сети правозащитных НКО в разных республиках и государствах, изображающие оскорблённые народы. Кто их оскорбил и расстрелял? Конечно, русские. Особенно пострадали финны и немцы…
Значит ли, что в Союзе не было политических репрессий? У многих ведь действительно есть репрессированные родственники. Да я не об этом. Я про мистификацию и ложь, выстроенную на нашей крови и горе, чтобы получить ещё больше крови и горя».
Источник: Telegram-канал «Григорий Кубатьян»
НАШ КОММЕНТАРИЙ: Уже не в первый раз приходится констатировать, что вся история с Сандармохом действительно вызывает немало вопросов. Которые нужно спокойно обсуждать. Однако готовы ли многие к такой дискуссии?
Вот, например, депутат Эмилия Слабунова протестует против упоминания на монументе в Сандармохе жертв финской оккупации и пишет: «На скорбном месте предлагается явная дезинформация, затрагивающая достоинство как жертв репрессий, так и жертв оккупации. Места их памяти должны соответствовать историческим обстоятельствам». С этим частично можно согласиться. Только напомнить, что известная надпись на монументе, в которой утверждается, будто в Сандармохе было расстреляно более 7 тысяч человек, являются такой же дезинформацией. Зачем же она до сих пор там находится?
Впрочем, если вспомнить уже про «финскую» версию, вполне обоснован и упрек в адрес РВИО, Российского военно-исторического общества. Которое начало ее изучать, но остановилось на полпути. Ведь для установления реальной картины в Сандармохе нужны комплексные раскопки.
Возникает тут и сложная моральная проблема, связанная с тем, что Юрий Дмитриев убедил многих, что в Сандармохе похоронены и жители Карелии, осужденные в 1937-38 годах. Люди поверили. Вот только ни каких-либо документов, ни результатов раскопок, хоть как-то доказывавших этот факт, просто не существует! Юрий Дмитриев взял список репрессированных и просто добавил туда пометку со словом «Сандармох». То есть родственников этих людей просто обманули ради каких-то своих целей. Впрочем, понятно каких…
Еще один вопрос связан с установленным в Сандармохе украинским памятником. Ведь самую большую категорию в списках «Соловецкого этапа», действительно расстрелянного в окрестностях Медвежьегорска, составляли как раз украинские националисты. Многие из них сами убивали, и много убивали. Может быть рядом с этим памятником установить информационный стенд? В память о жертвах самих жертв Сандармоха…
Как раз на «украинском» примере хорошо видно, что раздувание темы репрессий нужно было не для сохранения памяти той части репрессированных, кто пострадал напрасно. А для выращивания на просторах Восточной Европы новых форм фашизма. Именно об этом и пишет Григорий Кубатьян.
