В прошлый понедельник «Черника» опубликовала статью «Горькая «каша» для карельских детей», которая вызвала резонанс и бурные комментарии в соцсетях. Герой публикации — руководитель регионального исполкома «Единой России» Геннадий Сараев, рекомендованный главой Карелии Артуром Парфенчиковым на должность уполномоченного по правам ребенка посчитал, что опубликованная нами статья «порочит его честь и достоинство», и потребовал ответного слова. По закону мы обязаны это сделать, и предоставляем Геннадию Александровичу «право на ответ» на страницах «Черники»:
«Горькая «каша» для карельских детей» — так называется материал, опубликованный на портале «Черника» 23 октября. Он рассказывает о том, каким неправильным и практически незаконном способом Глава Карелии направил в Законодательное Собрание республики мою кандидатуру для утверждения на посту Уполномоченного по правам ребенка в Карелии.
Оставлю без комментариев оскорбительный тон статьи, это вопрос культуры. Но некоторые факты, в ней изложенные, просто не соответствуют действительности, а часть важной информации либо искажена, либо замалчивается. Характерно, что при написании материала, главным героем которого я являюсь, автор со мной не связывался, никаких вопросов не задавал и никаких комментариев не просил. Возможно, именно поэтому авторство статьи не указано. Но поскольку все написанное и ненаписанное касается моей репутации, в том числе и деловой, вынужден выступить с ответом.
Во-первых, я никогда не был «руководителем регионального штаба «Единой России» — такой структуры в Карелии вообще не существует. Я работаю руководителем регионального исполнительного комитета партии, что указано на нашем официальном сайте. Одновременно анонимный автор называет меня «неуспешным руководителем». Мне непонятно, на основании каких данных сделан такой вывод. Я занимаю пост руководителя исполкома с 2013 года, за это время не получил и ни одного взыскания, зато имею множество поощрений и благодарственных писем. В частности, одни из них за подписью экс-главы Петрозаводска Галины Ширшиной, за успешную совместную работу по организации и проведению конкурса «Учитель года Петрозаводска — 2014».
В статье особенно подчеркивается, что я являюсь «партийным функционером» и «верным партийцем». При этом ни слова не сказано о том, что имею высшее педагогическое образование и прошел подготовку по государственному управлению в Академии госслужбы. Что с 2000 года руковожу общественной организацией – Карельским фондом развития образования, который занимается реализацией образовательных проектов в Карелии. Что именно наш Фонд еще без малого 10 лет назад участвовал в создании сети уполномоченных по правам ребенка в школах республики. Забыт и трехлетний опыт работы в должности заместителя министра образования РК. Все это, видимо, не укладывалось в концепцию «партийного функционера», потому просто не было упомянуто.
Мне непонятны намеки на некие особые причины моего увольнения из органов МВД в середине 90-х годов: анонимный автор, ссылаясь на мнения таких же анонимных ветеранов милиции, заявляет, что «покинуть службу можно было только по болезни, либо по причине серьезных дисциплинарных нарушений». Насколько я помню, устроиться на службу в милицию действительно было очень непросто. Но я не встречал никого, кто не смог бы уволиться оттуда по собственному желанию – что я и сделал, когда нашел более интересную мне работу.
Не соответствует действительности утверждение, что должность детского омбудсмена мне предложили в правительстве. Первым, кто агитировал меня участвовать в выдвижении на должность Уполномоченного по правам ребенка, была член Общественной палаты Карелии Елена Пальцева. Именно Елена Сергеевна первая сообщила мне об окончании срока полномочий О.Н.Старшовой и несколько раз настоятельно рекомендовала подумать об участии в выдвижении. Позднее с этой же просьбой ко мне обратились руководители общественных объединений, которые меня поддерживали в аналогичной ситуации в 2014 году. И только после того как я уже принял решение принять участие в процедуре обсуждения кандидатур на должность омбудсмена, мне как и все остальным кандидатам поступило предложение от Правительства.
Очень характерен в статье пассаж про трагедию в Пудожском районе, где погибла девочка-велосипедистка «под колесами автомобиля, в котором ехал «важный человек из «Единой России» Сараев». Как и про то, что я «убеждал кого-то по телефону замять эту историю». Тема для меня до сих пор очень эмоциональная и травмирующая, но вынужден ее коснуться.
Летом 2014 года я действительно оказался пассажиром такси, сбившего подростка в Пудожском районе. И я действительно несколько раз звонил в полицию, сначала сообщил о ДТП по форме, которая предполагает предоставление полной информации о звонившем, а затем с просьбой скорее прислать сотрудников на место ДТП (мы более 4 часов ждали помощи на трассе). Также своей семье и своему руководству – объяснял, что случилось и почему я не смогу приехать вовремя. Все это подтверждается выпиской от оператора мобильной связи. Все остальное – ложь.
Прошу обратить внимание: никаких свидетельств своему утверждению автор снова не приводит. Подозреваю, что информацию он взял из другого издания, освещавшего эту историю три года назад со слов свидетеля. Именно тогда меня обвиняли в попытке замять дело, при этом забыли указать, что полицию на место ДТП вызвал именно я и как основной свидетель, сотрудничал со следствием по выяснению обстоятельств ДТП вплоть до суда, что подтверждается документально. Хотя тот же самый свидетель рассказывал, что машина в ДТП пострадал еще один велосипедист, у которого были сломаны ребра и имелось подозрение на разрыв селезенки. Впоследствии и это оказалось абсолютной выдумкой, что я доказал бы сразу, если бы меня спросили, и что подтверждено результатами расследования. То, что реально происходило на месте ДТП, так это мои попытки предотвратить избиение водителя такси жителями деревни, когда в ход шли не только кулаки, но и камни, когда истекающий кровью водитель прятался сначала в машине медицинской помощи, а затем в машине полиции от разъяренной толпы. Впрочем, издание так и не удосужилось рассказать читателям, что информация опубликованная в 2014 году была недостоверной – в попытке рассказать правду мне было отказано без объяснения причин.
Абсолютной ложью является утверждение о том, что я фигурировал в деле о педофилии, связанном с петрозаводским речным училищем. Мне никто и никогда не высказывал никаких подозрений. Источник анонимного автора «Черники» – «известно, что…». Откуда известно, не сообщается. Учитывая, что у меня двое детей, семья, я вынужден напомнить: клевета в Российской Федерации является уголовно наказуемым преступлением и данное утверждение является распространением заведомо ложных сведений.
Откровенно странной выглядит попытка автора взвалить на меня вину за трагедию на Сямозере. Непонятно, как я, работник аппарата политической партии, мог следить за ситуацией в коммерческом лагере, принадлежавшем частному лицу. Но, похоже, автор этим вопросом и не задавался. Как раз эта часть текста окончательно убедила меня в том, что автора в принципе не интересует проблематика работы Уполномоченного по правам ребенка и мотивы находятся совсем в другой, политической плоскости.
Имею основания утверждать, что вся статья – не более чем попытка дискредитации меня лично как человека и как профессионала. Способ – манипулирование фактами, основанные на слухах утверждения и генерация слухов. Удивляет только средство, которое выбрал автор для достижения своей цели. Портал «Черника» был и остается изданием, где, как мне казалось, придерживаются твердых профессиональных канонов. Насколько мне известно, к ним относятся необходимость проверки информации и обеспечение плюрализма мнений. Как на таком сайте оказался опубликован анонимный пасквиль, мне непонятно.
Я не требую у автора извинений, вряд ли они будут искренними. Но руководство портала, как мне кажется, имеет все основания удалить этот материал с сайта как непрофессиональный, совершенно однобокий и недостоверный. Впрочем, принятие решения остается за редактором. Я же оставляю за собой право защищать свою репутацию всеми законными способами.
Хотел бы напомнить, что я всегда был и остаюсь открытым для прессы человеком, какую бы должность не занимал. Мои контакты находятся в открытом доступе. Считаю, что сегодня есть возможность для нашего сотрудничества со СМИ в работе по созданию эффективной модели реализации и защиты прав детей. Было бы желание. У меня оно есть».