Хочу пояснить свою позицию по ситуации с поддержкой Елены Пальцевой в качестве кандидата на должность уполномоченного по правам ребенка в Карелии. В последние дни я получил несколько мнений уважаемых людей о том, что союзу, вероятно, не стоит лезть в такого рода истории. Одно из мнений опубликовано по просьбе его автора Максима Берштейна в нашей группе. Вижу, что требуется пояснение, почему вдруг Союз журналистов Карелии решил поддержать Елену Пальцеву, и стоит ли нам высказывать свою позицию по такого рода вопросам. Поясняю.
В первую очередь, хочу сказать, что поддержка союзом Елены — случай особый, единичный. Большинству редакций в Карелии Елена помогала, чаще на безвозмездной основе. Полагаю, что нет никого в союзе, кто бы высказался о ней негативно. По крайней мере, надеюсь на это. Иными словами, она — человек, тесно связанный с журналистским сообществом, при этом не только высокопрофессиональный, но и абсолютно порядочный, уважаемый журналистами, авторитетный и обладающий безукоризненной репутацией. Кроме того, Елена состоит в правлении союза, она член союза. То есть наш человек и юридически. Потому членам правления было предложено поддержать Елену в качестве кандидата в омбудсмены. И эта поддержка была получена. Итогом и стало письмо.
Теперь о самом факте нашего участия в такого рода дискуссиях. Во-первых, я глубоко убежден, что мы как общественная организация не только имеем право, но и должны высказывать свою позицию по важнейшим вопросам, которые поднимаются в обществе. Особенно если эти вопросы касаются широкой аудитории, либо носят резонансный характер. Мы не профсоюз в какой-то скромной компании, не просто центр защиты прав журналистов или кружок по интересам, мы — крупная общественная организация, и я как ее председатель хочу, чтобы нас слышали. Мы — те самые общественники, к которым должны прислушиваться государство и общество. Это нормально и правильно для гражданского общества, к которому мы делаем вид, что стремимся.
Еще один важный момент. Правление, как и председатель союза, имеют право действовать от имени союза (это прописано в нашем уставе). Правление на то и выбирается, чтобы представлять союз. Объясняю это тем, кто упрекал, что мы действовали от имени союза, а не от себя лично. Дескать, это неправильно.
В то же время хочу подчеркнуть, что союз не собирается участвовать в поддержке, например, каких-то политических движений, партий, кандидатов. Мы не намерены также влезать в откровенно спорные ситуации, которые бы могли расколоть союз. Либо мы будем использовать поименную форму высказывания, как это было, когда мы поддержали общественника Юрия Дмитриева. Тогда, напомню, мы выступали не от союза, а каждый от себя лично.
Я — не враг себе, правление тоже не враг себе, чтобы вызывать негодование нашего профессионального сообщества. Но, повторюсь, история с Еленой Пальцевой – случай исключительный.
И еще о важном. Мы все знали и понимали, что именно Елена Пальцева в качестве уполномоченного по правам ребенка будет полезна не только для детей, но и для журналистского сообщества, поскольку она человек независимый, неангажированный, прекрасно понимающий принципы работы СМИ. То есть в конечном итоге, мы высказали позицию большинства журналистов, которые хотят открытости, честности, независимости омбудсмена. Чтобы он был не человеком губернатора, а человеком общества.
Те же правила мы, кстати, стремимся соблюдать и в нынешнем правлении Союза журналистов. У нас действительно действуют демократические принципы. Я лично никогда не шел вразрез с мнением большинства членов правления, даже если мое мнение было отличным от мнения коллег.
Такое правление мы и вы выбрали в 2015 году, и таким оно будет, по крайней мере, еще ближайшие 2,5 года. Мы не будем молчать, прятаться за ширмой и быть вещью в себе.
Сегодня в обществе происходят довольно опасные вещи. За нас сегодня все больше решают. Наше мнение сегодня мало кого интересует. Как видим, не услышали его и в этот раз. Глава Карелии проигнорировал кандидатуру Елены Пальцевой.
А потому по мере наших скромных сил мы и впредь будем с этим бороться. Нас должны слышать. А под лежачий камень вода, как вы знаете, не течет.
