В Карелии продолжает складываться парадоксальная ситуация. Исполнительная власть на словах приветствует развитие микро- и малого бизнеса, а власть судебная как бы невольно корректирует сложившуюся «картину миропорядка». Жесткость общефедерального уголовного кодекса в экономической сфере зашкаливает. После принятия закона о легализации (отмывании) денежных средств в 2001 году и поправок в УК ко всем срокам за экономические преступления автоматически добавилось от трех до десяти лет. В результате сегодня любой предприниматель, совершивший экономическое преступление, может быть наказан по совокупности преступлений строже, чем лицо, совершившее умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, а уж тем более дорожно-транспортное происшествие с причинением тяжкого вреда здоровью или смерти человека.

При этом предприниматель оказывается в абсурдных обстоятельствах. Он может выиграть арбитраж или гражданский суд по данному делу, но на следующий день сесть в тюрьму по уголовному суду – за то дело, которое он только что выиграл. У него может не быть даже потерпевших и суммы ущерба. Все равно сядет – таких примеров масса. Но еще больше появляется примеров, когда смена руководителя властного органа приводит к тому, что на совершенно противоположную меняется правовая позиция. Например, администрация последовательно и аргументированно не признавала свой ущерб, но … новый сити-менеджер передумал, и теперь имущественные последствия признаются в полном объеме.

Как только Ирина Мирошник стала и.о. главы Петрозаводска, городская администрация тут же стала потерпевшей стороной по скандальному "Делу "Петропита". Коллаж: mustoi.ru
Как только Ирина Мирошник стала ио главы Петрозаводска городская администрация тут же стала потерпевшей стороной по скандальному Делу Петропита Коллаж mustoiru

Любой хозяйственный договор может стать предметом уголовного преследования, если попытаться доказать завышенную или заниженную цену, какие-то дополнительные личные условия и сам по себе факт заключения его с конкретным партнёром, т.е. сговор. Даже при отсутствии хозяйственной деятельности достаточно двух свидетелей, которые скажут, что кто-то брал деньги у одного из них без цели их возвращения, – и этот кто-то уже обвиняемый по статье 159 УК за мошенничество. И пусть кто-то не взял никаких денег, но свидетели говорят, что он «попытался» их взять без цели возвращения, а они не дали – это «покушение на совершение преступления» с осуждением по тем же статьям.

Известный карельский предприниматель и политик Девлет Алиханов находится под арестом уже почти полтора года. Фото: stolica.onego.ru
Известный карельский предприниматель и политик Девлет Алиханов находится под арестом уже почти полтора года Фото stolicaonegoru

Предпринимательство превратилось в зону крайне высокого личного риска. Еще немного – и предприниматель будет восприниматься как уголовник. Как человек, который просто еще не сидит, но это дело времени. Как в самые темные советские времена.

Такой агрессивный правопорядок угнетает экономическую деятельность. Число микропредприятий и индивидуальных предпринимателей в республике падает. Никто не хочет сидеть, особенно за несовершенные преступления. Увы, репрессивная система сложилась не сама по себе, а в результате целенаправленного изменения законодательства и законоприменения, прежде всего, на районном и региональном уровне.

При этом практически любой высокопоставленный чиновник довольно быстро осваивает правило, в соответствии с которым самый эффективный бизнес на сегодня – это перераспределение прав собственности посредством уголовной юстиции. Многие работающие в силовых структурах превратились в очень богатых людей. Недавний столичный «парад гелендвагенов» представляет собой не автопробег мажоров, а демонстрацию тщеславия тех, кто отныне и навсегда вошел в круг перераспределяющих.

Звучит банально, но ситуация вовсе не должна быть такой. Что делать?

Необходимо начинать модернизацию уголовного законодательства в экономической сфере. Хватит латать УК отдельными поправками – пора системно его усовершенствовать на основе гуманизации и либерализации законодательства. Нужна не амнистия по отдельным составам (подтверждением чего выступает фактический провал госпланов по деоффшоризации), а систематическое продвижение социально значимых приоритетов. Без реализации конкретных планов по их достижению экономика останется под гнётом уголовного закона и без перспектив роста предпринимательской активности. Множество невинных или вполне способных исправиться (в другой ситуации) людей будут сидеть в сизо и зонах долгие годы. А коррупционеры и вымогатели всех мастей – жиреть.

Гуманизация уголовного законодательства в экономической сфере и «выбивание» из него коммерческой составляющей представляют собой не просто артикуляцию либеральной модели. Это судьбы сотен и тысяч жителей Карелии. Это возможность реального снижения преступности. Это активизация экономической деятельности. Это выгодно всем. Всем, кроме тех, кто кормится на административно-силовых репрессиях.