101 год назад, 5 августа 1919 года, английские самолеты впервые бомбили Петрозаводск. Четыре гидросамолета сбросили 20 бомб на городскую пристань, где стояли суда Онежской флотилии. 7 августа налет повторился. 18 августа английские гидросамолеты во время налета на Петрозаводск сбросили до 20 бомб, одна из которых весом более 100 кг сделала воронку около 8 м в диаметре и 4 м глубиной.
Теперь это уже забытая страница нашей истории. Как пишет историк Александр Широкорад, всего в ходе Гражданской войны и интервенции на Русском Севере английские гидросамолеты, базировавшиеся на Онежском озере, в общей сложности сбросили 1014 бомб общим весом 28 тонн, и, что примечательно, 321 химическую бомбу. Однако до сих пор сведения про использование белыми и интервентами химического оружия в Карелии в отечественных источниках были крайне скупы.
Но недавно в очередном выпуске научного обозрения OSTKRAFT № 4 за 2020 год, под редакцией Модеста Колерова, опубликована переводная статья английского историка Саймона Джонса «Правильное лекарство для большевиков: британское химическое оружие воздушного десантирования на севере России».
Саймон Джонс, бывший куратор Королевских Инженеров и Музеев Королевского Ливерпульского полка, автор книг о туннелях и газовых войнах во время Первой мировой войны, на основании английских архивных документов рассказывает про то, как англичане использовали боевые отравляющие вещества на Севере России.
«Боль в голове описывается как боль, возникающая, когда пресная вода попадает в нос при купании, но несравненно более сильная… сопровождаемая самыми ужасными психическими расстройствами и страданиями. Некоторых солдат… необходимо было удерживать от самоубийства; другие временно сходили с ума и пытались зарыться в землю, чтобы спастись от воображаемых преследователей».
Так описывались симптомы применения «Устройства М», считавшегося даже «гуманным», так как оно не приводило к смерти вражеского солдата, а лишь выводило его из строя. Устройство генерировало токсичный дым в результате нагревания производного мышьяка, неэффективно использованного в немецких снарядах «Блю Кросс». Из-за отсутствия полевых испытаний немцы не смогли понять, что снаряды создавали недостаточно мелкие частицы, чтобы быть эффективными. А вот английские химики данное устройство усовершенствовали. Но тут закончилась Первая мировая война, и у генералов возник вопрос – а где продолжить испытания нового оружия, казавшегося тогда перспективным? Англичане решили осуществить это в России.
Британская оккупация Мурманска и Архангельска в 1918 году и поддержка белых войск, которые, выражаясь современным юридическим языком, являлись незаконными вооруженными формированиями, безусловно были вмешательством во внутренние дела России. Общеизвестно, что Уинстон Черчилль, занявший пост военного министра 10 января 1919 года, был решительным сторонником как интервенции против большевиков, так и применения химического оружия. Уже 2 февраля 1919 года он сообщил главнокомандующему в Архангельске генерал-майору Айронсайду, что в середине месяца к нему направится корабль с газовыми артиллерийскими снарядами. Примечательно, что как пишет Саймон Джонс, «в тот же день, боясь огласки, Черчилль опубликовал заявление для прессы, в котором утверждал, что на Архангельском фронте большевики использовали газовые снаряды». Как видим, методы информационных войн, ведущихся цивилизованной Европой, не меняются сотни лет…
А 26 апреля английское военное министерство приказало направить в Архангельск 50 тысяч тех самых «Устройств М». Главным экспертом, который должен был контролировать их использование, был майор Томас Генри Дэвис, 37-летний химик и инженер из Австралии, имеющий опыт участия в газовых атаках Первой мировой войны.
Первое испытание «Устройства М» в виде авиационных «Бомб М» состоялось на территории нынешней Архангельской области: «53 бомбы были сброшены в 12.30 на станцию Емца, а затем в 19.30 еще 62 снаряда. Последствия бомбардировки были зафиксированы королевскими ВВС. Город накрыло дымом и заставило вражеские войска в панике бежать в сторону леса. Пленный рядовой Лепешкин из Печорского полка пострадал от четырех снарядов, разорвавшихся в 10 ярдах от него. Он испытал головные боли, слезотечение, боли в горле, затрудненное дыхание и обильную рвоту. Лепешкин не мог стоять, упал и лежал на земле полчаса». Лейтенант специальной бригады Дональд Грентхэм через девять дней после бомбардировки обнаружил несколько мирных граждан, отравленных газом…
Затем Дэвис и его офицеры были направлены на помощь генералу Мейнарду, командующему английскими войсками на территории Карелии:
«Целью был новый фронт у реки Суна, продвижение к этой линии на 35 миль предполагало изгнание большевиков с полуострова Шунга. Наступление планировалось на 14 сентября, с предварительной воздушной бомбардировкой фугасами и «Бомбами М». Двухместные гидропланы Fairey 3С могли нести по 40 снарядов каждый…
Укрепленные позиции линии Чорга подверглись бомбардировке 30 снарядами 12 сентября и 35 двумя днями позже, после чего гарнизон отступил, практически не оказав сопротивления. Лижма также была захвачена 14 сентября, после атаки 30 бомбами. Дым при безветренной погоде поднимался вертикально и висел над населенным пунктом, казавшись наблюдателям «действительно очень хорошим». Михеева Сельга была атакована 16 бомбами 13 сентября и 30 на следующий день, также была захвачена без сопротивления…
Единственная задержка была на очень невыгодных позициях у Койкори (очевидно Койкары) и Уссуна на правом фланге, не подвергнутом бомбардировкам. Это предотвратило окружение большевиков на полуострове Шунга, и наступление было отложено «до прибытия большего количества газа». Пилот королевских ВВС, капитан Уолтер Парк, позднее вспоминал, что бомбы «давали очень хорошие результаты при условии благоприятного ветра».
15 сентября «Бомбы М» были сброшены на хорошо укрепленную деревню Тавойгора и на соседнюю Заполки, из которых большевики отступили. На следующий день наступление было остановлено в точке, за которой разрешалось действовать только русским частям, с этого момента белые должны были действовать самостоятельно. Последний раз 17 сентября два английских самолета сбросили 40 бомб на Койкори и ближайшие к ним позиции с траншеями. Какое-то время они были полностью затянуты дымом, и оба экипажа утверждали, что дым также попал и на штаб большевиков».
Понятно, что для красноармейцев, не имевших никаких средств защиты, использование газа было неожиданностью, а рассказы про ужасные последствия химических атак Первой мировой приводили к панике. Но переломить ситуацию на Северном фронте не смогло и химоружие. В отличие от белых, Советская власть пользовалась поддержкой не западных интервентов, а большей части населения. Как признает Саймон Джонс, даже после применения «Бомб М» белые войска так и не смогли продолжить дальнейшее наступление. Англичане добились лишь частичного успеха, временной паузы, позволившей им начать потихоньку вывод своих войск и вывоз имущества из России. И уже через несколько месяцев лишенный мощной поддержки интервентов фронт белых на Севере просто рухнул.
Впрочем, и у интервентов были жертвы от своего же собственного химоружия, отнюдь не безопасного в использовании. Майор Дэвис в результате нескольких происшествий тоже пострадал. Как пишет английский историк, «когда Дэвис предстал перед медицинской комиссией, она сделала следующее заключение: бледный, нервный, страдающий от различных фобий. Он хотел бы вернуться в Австралию, но боялся подняться на борт корабля». В целом «Устройство M», преподносящееся как ключ к прорыву на Западном фронте, достигло лишь локального успеха на Севере России. Затраченные средства на исследования, производство, а также доставку персонала в Россию не соответствовали практическим результатам. Химическая война не оправдала ожиданий.
Как сообщается в статье Саймона Джонса, «в ночь с 17 на 18 сентября оставшиеся 47 тысяч «Устройств М» были сброшены в Белое море». В каком месте лежат сейчас остатки этого «подарка» от западных партнеров, в статье английского историка не сообщается…
