Цена сетевой безопасности, которую россиянам готовят законодатели, может оказаться выше свобод и прав человека
В Москве прошел форум безопасного интернета. И как всегда в России пользователи глобальной сети сильно напряглись: если заговорили о российской версии безопасного интернета, это ничего хорошего не предвещает.
Вот и в этот раз на форуме в контексте безопасности говорили в основном о запретах, ограничениях и штрафах. Среди выступавших особо неистовствовали две Елены — председатель попечительского совета Национального центра помощи пропавшим и пострадавшим детям Елена Мильская и сенатор Елена Мизулина.
Мильская предложила «соборно, сообща, как православные люди» решить проблему насилия в школе. И первым делом — ограничить права детей. Как? Да очень просто — отбирать у них смартфоны на входе в школу до конца учебного дня:
«Если нужно будет позвонить, всегда есть на первом этаже вахтер или ресепшн, есть телефон у учителя. А запомнить несколько номеров (мамы, папы, бабушки, дедушки, тети, не знаю кого еще) даже на пользу бы пошло, для памяти полезно. Главное же, что они наконец отвлекутся на переменах от телефонов и посмотрят друг на друга».
Мильская особенно сетовала по поводу того, что дети снимают на смартфоны драки и учителей и под одобрительные возгласы из зала призвала решить хотя бы эту проблему.
Надо отдать должное госпоже Мильской, она сумела таким образом поставить вопрос, что причинно-следственная связь нарушалась полностью. Теперь мы понимаем, что причина детского насилия кроется именно в том, что у ребят развелось слишком много смартфонов.
Куда более решительной в борьбе против свободного интернета была Елена Мизулина, которая в выражениях особо не стеснялась и вообще все поставила с ног на голову, сказав буквально следующее:
«Говорят, что депутаты только все запрещают, но это совершенно ложное представление. Запрет — это как раз то, где человек свободен, потому что он говорит: это нельзя, а все остальное — как хочешь. Что такое право? Это и есть самая большая несвобода. Я вам могу сказать, что чем больше прав у нас будет, тем менее мы свободны, потому что право, в отличие от запрета, это когда ты должен действовать и только таким образом, как написано в законе».
По мнению Мизулиной, система запретительных мер в интернете нужна для того, чтобы ограничить население от «вредных и потенциально опасных ресурсов».
Вот так — ни много и ни мало. Сначала сенатор пытается убедить всех, что черное — это белое, что ограничение прав — это и есть настоящая свобода, а потом говорит прямым текстом, что это она и такие же, как она будут решать, что вредно и опасно для населения России, а что полезно и не вредно.
Попутно Мизулина анонсировала готовящиеся нововведения в плане увеличения штрафов за публикацию запрещенного контента в десятки раз. Как минимум — в 20, как максимум — в 150. Кроме того она сообщила, что в скором времени в России может появиться закон об интернете, или интернет-кодекс, который будет «регулировать наше с вами взаимодействие, безопасное по отношению друг к другу, создаст интернет, свободный от разврата, обмана, от отъема имущества, причинения вреда жизни и здоровью человека».
В общем, картинка российского интернет-будущего по-прежнему выглядит весьма и весьма мрачно. У отечественных законотворцев в арсенале никаких мер воздействия на глобальную сеть, кроме запретов и репрессий против населения страны, так и не находится. Удивительно, на все угрозы, исходящие из интернета (а они существуют и в цивилизованном мире кибер-полиция с ними успешно справляется) в нашей стране поступают по принципу: болит рука — отрезаем руку, болит голова — отрубаем голову.
Путь, конечно же, тупиковый, но до осознания его тупиковости пройдет еще немало времени. И за это время очень многие могут пострадать. Когда в России массово начнут штамповать административные и уголовные дела, связанные с нарушениями готовящегося «сетевого кодекса», поздно будет кричать «караул».
