Ожидая заседания по ходатайству следователя об избрании экс депутату Законодательного собрания Карелии и редактору газеты «Нам все ясно» Алексею Гаврилову меры пресечения, все ломали голову над тем, преступление по какой статье ему еще собираются вменить, потому что «вандализм», за который его задержали накануне, для ареста выглядел, по меньшей мере, нелепо. Однако в суде выяснилось, что никаких дополнительных претензий к Гаврилову нет, и следователь действительно намерена оставить его под стражей из-за надписей на стене домов, нанесенных кем-то в сентябре прошлого года.
По версии следствия, 15 сентября 2016 года Гаврилов, являясь заместителем председателя ЗС Карелии и кандидатом в депутаты, находясь в приемной своей партии, и «имея умысел на оскорбление общественной нравственности и вызов значительной общественной реакции», «выражая неуважение к обществу», «по политическим мотивам», «для устранения политических конкурентов» и с целью «подрыва политической силы всероссийской партии «Единая Россия» предложил своим знакомым разрисовать стены зданий в районе Октябрьского проспекта. Писать нужно было гадости про депутата Госдумы РФ Валентину Пивненко и депутата ЗС РК Дмитрия Макеева. При этом надписи должны были содержать нецензурные слова, которые по причине их глубокой нецензурности, в суде не произносились. За работу, говорят стражи порядка, Гаврилов пообещал молодым людям заплатить по 25 тысяч рублей каждому.
Суть обвинения Алексей Гаврилов услышал только в суде. Постановление о привлечении его в качестве обвиняемого датировано вчерашним числом, и на момент судебного заседания он с этим документом ознакомлен не был. Само же уголовное дело было возбуждено еще в прошлом году. Внезапно задержать по нему Гаврилова следователя подвигло то, что «очевидцы преступления указали на него, как на лицо, совершившее преступление».
В суде выяснилось, что «очевидцы» – это никакие не очевидцы, это исполнители преступления (те двое, что наносили надписи на стены зданий). В связи с этим, пояснил адвокат Алексея Гаврилова, стороной защиты уже подана жалоба на незаконное задержание. Впрочем, дальнейшие события показали, что закон – это то, что в отношении Гаврилова вообще не очень-то планировали применять.
Изначально следователь Наталья Момотова ходатайствовала перед судом о том, чтобы Алексею Гаврилову продлили срок задержания до 72 часов. Понять аргументацию было сложно. Прозвучала информация, что один из защитников задержанного сорвал очную ставку: сначала опоздал на нее, а потом и вовсе отказался принять участие.
– Для чего продлить содержание под стражей? – так и не понял судья.
– Для проведения с ним необходимых следственных действий: очных ставок и предъявления ему обвинения в качестве обвиняемого, – бойко отрапортовала следователь.
– Согласно нормам уголовно-процессуального законодательства нет таких оснований — «подождите, я еще допрошу кого-нибудь или проведу очные ставки», – заметил адвокат Гаврилова. – Подобное основание незаконно.
Судья согласился, и сообщил следователю, что отказывает в удовлетворении ходатайства о продлении задержания на 72 часа. Впрочем, сотрудницу полиции это не смутило. Она тут же заявила ходатайство об избрании для Гаврилова меры пресечения в виде заключения под стражу. Причем, видимо, на неограниченный срок, так как не стала уточнять дату, до которой следствию необходимо держать Алексея за решеткой. А необходимость такая, по словам Момотовой, есть: Гаврилов якобы может скрыться от следствия или воздействовать на участников уголовного дела.
– В отношении обвиняемого Гаврилова не может быть избрана более мягкая мера пресечения, – на полном серьезе сообщила девушка.
Судья Александр Смирнов находился в очевидном замешательстве. Взяв в руки уголовно-процессуальный кодекс, он уточнил у следователя, знакома ли она с УПК? Дело в том, что по закону, за преступление небольшой тяжести, в котором и обвиняют Алексея, взять под стражу можно только в том случае, если обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории России, его личность не установлена, им нарушена ранее избранная мера пресечения или он скрыл от органов следствия. К ситуации с Гавриловым не подходит ни один из этих пунктов.
– А какое же тогда основание можно считать допустимым для постановки перед судом вопроса об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу? – уточнил у следователя судья.
– То основание, что Гаврилов может скрыться от органов предварительного следствия, – сообщила Момотова.
И сдерживать смех стало уже практически невозможно.
– Такого основания нет, – пытался достучаться до сотрудницы полиции судья. И, видимо, осознав, что это невозможно, спросил напрямую:
– Осознаете ли вы, что то ходатайство, которое вы представили суду, является незаконным и не обоснованным?
И вы не поверите. Ответом было:
– Нет. Я так не считаю.
Под конец заседания председательствующий предпринял последнюю попытку вразумить следователя. Уточнив, что в судебном заседании уже установлено, что ее ходатайство незаконно, Александр Смирнов спросил:
– Вы по-прежнему его поддерживаете?
– Поддерживаю, – ответила девушка.
И в этот момент хотя бы стало понятно, почему от средств массовой информации так усиленно пытались скрыть дату и время этого заседания.
Вернувшись в зал на оглашение решения суда, участники мероприятия кое-кого не досчитались.
– А где? – растерянно окинув взглядом пустое место, на котором до перерыва сидела следователь Момотова, спросил судья.
– Она ушла, – ответила секретарь. – Сказала, что ей все ясно.
С решением и в самом деле все было все ясно с первых же минут заседания. Непонятным осталось только одно: что это было?
После судебного заседания Алексей Гаврилов поехал в полицию, чтобы стражи порядка могли избрать ему законную меру пресечения – подписку о невыезде.
