Минутка краеведения. Не первый раз попадаются мне в этих ваших интернетах записи о непьющих карелах. Вот, к примеру, давеча в одном паблике выложили такое: «Карел ни за что не пойдет в буден в кабак, ни за что не снесет туда жениных нарядов и не пропьет сошников и семенной ржи. Он строг к себе и всегда найдет в себе достаточно сил, чтобы противостоять соблазну… Карел знает вкус водки, но потребляет ее умеренно, в будни — как исключение».

Николай Лесков.

Лесков известный кареловед. Впрочем, есть у нас свидетельство карелистого карела, писателя буквами Владимира Лукконена, который в своей, прости господи, книге «Эхо над ягелем» вещает со свойственной ему поэтичностью:

Встали в ельнике дремучем,

Заварили чай покруче.

Был бы чай и спирт не нужен

Даже тем, кто был простужен.

У карелов не в чести

Алкогольные пирушки –

Пьяным вброд не перейти

Самой маленькой речушки.

С незапамятных времён

Здесь в чести сухой закон.

Что ж, давайте разбираться с посконной карельской трезвостью.

Надо, конечно же, определиться во времени, когда мы можем говорить о карелах, как о носителях самобытной культуры, позволяющей отделять их хоть в каком-то виде от не карел. Безусловно, это время до начала повальной ассимиляции карел и, скорее всего, до начала взрывной индустриализации Карелии, проводимой правительством Гюллинга и его преемниками. То есть, показательным будет начало ХХ века, с характерной сегрегацией карельских и русских волостей Олонецкой губернии и Кемского уезда Архангельской. И у нас есть замечательное исследование кандидата исторических наук А.Ф. Кривоноженко «Влияние спиртного на социально-экономическое положение карельских крестьян накануне Первой мировой войны». Работа есть в сети, любой может ознакомиться.

Если коротко, то пили карелы вполне себе. Цитата:

«На севере Петрозаводского уезда находился крупный волостной центр – село Тивдия, где преобладало карельское население. В нем действовала казенная винная лавка № 94. Только за один год работы в этой лавке крестьянами Тивдии и еще 7 окрестных деревень покупалось «вина» на сумму 7–8 тысяч рублей. Для сравнения: такие же деньги закладывались в бюджете Петрозаводского уездного земства в 1913 году для содержания полотна всех дорог уезда. На эти же деньги можно было построить 4 больницы для волостных центров.»

Или вот, о «национальных богатствах»:

«По свидетельству современников, вопрос о продаже леса для покупки алкоголя поднимался зачастую без учета мнения трезвенников, находившихся на полевых работах. С формальной точки зрения нарушений не было: решение принималось на сходе большинством. В одной из деревень часть крестьянского леса была продана за 3 руб. с предварительным условием, что вырученные деньги пойдут на покупку алкоголя. О реальной рыночной стоимости проданной древесины и убытках, которые понесла эта деревня, остается только догадываться.»

Но Александр Фёдорович ещё так, по-доброму. Вот, что пишет автор брошюры «Явления порочности и преступности в Олонецком уезде», изданной в 1899 году:

«Вообще, нельзя не заметить, что пьянство простонародья даже в самом Олонце бросается, в известные дни, довольно резко в глаза. По праздникам и воскресеньям, из близлежащих деревень, давших повод классическому здесь англичанину бесконечно удивляться тому, как широко раскинулся город Олонец, тянется ряд кабриолетов и саней, смотря по времени года, везущих разряженных пассажиров и пассажирок. Последние удивляют, к слову сказать, своим полным отсутствием вкуса в туалете, нацепив на себя столь пёстрые материи, что от упорного рассматривания их получается впечатление, как от калейдоскопа… Всё это едет на ярмарку или воскресный базар. По окончании их начинается поголовное пьянство всех праздничных заезжих в Олонец мужчин. Пьют сильно, оживлённо, грубо и некрасиво; пьют на площади, у казённой винной лавки, по злой иронии судьбы, дающей повод подобным народным собраниям, с возлияниями старичку Бахусу, как раз у строгого здания полиции… И какое пьянство на вполне законном основании совершается здесь! Толпа всё растёт и растёт, из винной лавки, в морозную погоду, пар столбом валит, вынимаются стаканчики, очевидно, принесённые с собою, пробки летят; такое народное зрелище, во всей его прелести, первобытной чистоте и беззастенчивости, редко где, кроме Олонца, можно видеть. Это какая-то вакханалия, античная оргия, с той лишь разницею, что пьют не под знойным небом античного мира, а на снегу, на холоде, в овчинах и в катанках».

Там ещё про проломленные по пьяни черепа, перебитые рёбра и прочие незатейливые карельские радости, но это я цитировать не буду.

Однако ж, что мы должны обязательно отметить, так это факт радикального отличия беломорских карел, населявших Кемский уезд, от олонецких братьев. В Беломорской Карелии пили очень и очень меньше. С чем это было связано? Главных причин две, и ни одна из них не имеет отношения к необходимости переходить речушки, как пишет потомок «северных карельских родов» писатель Лукконен.

Во-первых, в отличие от олонецких братьев, беломорские карелы an mass держались старой веры. Старообрядчество же, хоть и не запрещает употребление алкоголя, но пьянство порицает категорически. Что называется, соседи не поймут, а непонимание соседей в условиях глухой карельской деревни чревато.

Ну а во-вторых и в главных, кемским карелам бухло было тупо негде взять. Такой замечательной казенной винной лавки № 94, как в Тивдии, в деревнях Кемского уезда просто не было. По простой причине: в Кемском уезде не было дорог. Прям вот не было, более 80% населённых пунктов уезда не имели никакого сообщения, кроме пеших троп. И таких количествах, как в Тивдии, ты бухлишко в какое-нибудь Тихтозеро просто не притащишь.

Извольте заметить, что ни первая, ни вторая причина ни малейшего именно карельского происхождения не имеют. Старообрядчество в Беломорскую Карелию принесли русские раскольники, а отсутствие логистики выдавать за добродетель – такое себе. И, возвращаясь к Лескову, я бы понял его выступление, если бы он именно про беломорских карел писал. Но это очень и очень вряд ли.

Откуда же растут ноженьки у всех этих прохладных былин про карельскую трезвость как норму карельской жизни? Чаще всего, конечно, это бестолковые админы бестолковых пабликов набивают контент, что поделать, правила интернета: кликбейт и контент, контент и кликбейт. Но это-то не беда, мало ли жадной бестолочи в интернете.

Куда неприятней сознательное поведение постящих такое, каковое поведение в последние годы получило определение «хохлизм». Это когда некой нации или национальности приписываются некие идеальные черты, но главное – противопоставляющие носителей этих черт другой нации или национальности. Да чего уж таить греха, русским и противопоставляющие. Русские же у нас самые пьяницы, всякому цивилизованному европейцу сие известно.

АЛЕКСЕЙ ДЬЯКОВ