Памяти писателя и журналиста Анатолия Гордиенко посвящается…

30 ноября 1939 года началась советско-финляндская «Зимняя» война. С тех пор прошло 78 лет. В этот скорбный день в Хельсинки проходят траурные мероприятия у памятника маршалу Маннергейму на воинском кладбище в Хиетаниеми. В кафедральном соборе финской столицы проводится поминальная служба, в которой принимает участие руководство страны. В России эти трагические события особо не вспоминают, и лишь некоторые СМИ сообщают об этой печальной дате. 105 дней шли кровопролитные сражения, которые принесли горе народам соседних стран. Сегодня «Черника» расскажет о страшном эпизоде той войны — гибели 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии в районе города Питкяранта, в которую в основном были призваны жители Карелии.

 «Если завтра война, если завтра в поход»

С начала ноября СССР уже готовился к войне. Настроение бойцов дивизии было приподнятое, и никто не сомневался в скорой победе. Дороги из Петрозаводска и Лодейного Поля были забиты войсками и техникой. В середине ноября Народный комиссар обороны СССР Климент Ворошилов отдал приказ привести войска  Ленинградского военного округа (ЛенВО) в боевую готовность. 20 ноября с секретной миссией в дивизию прибыли секретарь ЦК ВКП (б) и Ленинградского обкома партии Андрей Жданов и командующий военным округом Кирилл Мерецков. Встречали высоких гостей командир дивизии Иван Черепанов и полковой комиссар Алексей Разумов. Комиссию свозили в показательный 316-й полк, которым командовал полковник Григорий Кондрашов. Там им показали прекрасную подготовку снайперов, рассказали, что зимы не боятся и тренируются спать в шалашах без печек и обогрева. Боевым духом и подготовкой бойцов дивизии к войне гости остались довольны. Жданов объявил, что дивизия вполне боеспособна. 28 ноября командиром 18-й дивизии назначили полковника Кондрашова из того самого образцового 316-го полка. А Черепанова сделали командиром 56-го корпуса.

Перед началом «зимней» войны настроение советских бойцов было приподнятое, и никто не сомневался в скорой победе над финнами. Фото: Александр Устинов. Из архива Нинель Александровны Устиновой.

Вечером 29-го ноября в штабе дивизии состоялось секретное совещание, на котором был зачитан приказ о скором начале боевых действий. В нем были такие строчки: «Терпению советского народа и Красной Армии пришел конец. Пора проучить зарвавшихся и обнаглевших политических картежников, бросивших наглый вызов советскому народу, и в корне уничтожить очаг антисоветских провокаций и угроз Ленинграду! Мы идем в Финляндию не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнета помещиков и капиталистов». После завершения совещания пришло известие, что по радио выступал Молотов и сообщил о разрыве отношений с Финляндией.

Война

Дивизии была поставлена боевая задача: сходу занять приграничную финскую деревню Кяснясельку, далее походным маршем добраться до Сортавала и сходу захватить город. Затем выйти в тыл финских войск и соединиться с советскими частями, ведущими бои на Карельском перешейке.

30 ноября началась война.  В 8 утра после артобстрела бойцы дивизии пересекли границу, без боя заняли Кяснясельку и устремилась дальше выполнять поставленную боевую задачу.

30 ноября 1939 года войска РККА перешли советско-финляндскую границу. Фото из архива МО РФ.

К середине декабря дивизия продвинулась на 40 километров на запад и овладела Южным Леметти. Но дальше в боях за деревни Уома и Лаваярви советские бойцы столкнулись с непривычной для них тактикой ведения боя финнами. Механизированная колонна упиралась на завал из поваленных деревьев, устроенный на дороге, и как только бойцы приступали к расчистке — начинался обстрел снайперами (кукушками). То, что «кукушки» сидели на деревьях, расстреливая советских бойцов – это миф. Ведь более неудачного места для этого вообще трудно придумать — в подобной ситуации снайпера демаскирует первый же выстрел, быстро сменить позицию вообще невозможно, не говоря уже о вероятности падения с высоты даже в случае самого легкого ранения. Финские снайперы предпочитали «изобразить из себя» сугроб или же, в самом крайнем случае, спрятаться за дерево, но уж никак не залезать на него. Скорее всего, это финская разведка, с целью деморализации советских бойцов, создала такой миф. Но это эффективно действовало, солдаты, передвигаясь по лесу, постоянно озирался на все деревья, и их внимание было ослаблено.

Советские войска не ожидали, что столкнутся с яростным сопротивлением финнов, и стремительное наступление начнет захлебываться. Фото: Александр Устинов. Из архива Нинель Александровны Устиновой.

С первых дней войны финская армия отступала, избегая крупных столкновений, используя тактику изматывания противника серией контрударов силами мелких подразделений. Например, по утрам из леса выныривали группы финских лыжников-диверсантов и постреляв 5-10 минут из-за деревьев, исчезали. Метод очень действенный. Цель – запугать противника и создать панику.

Уже были потери, самострелы и дезертиры. Все пошло не так, как предполагало советское командование. Стремительное наступление начало захлебываться. Дивизии в усиление  придали 34-ю легкотанковую бригаду под командованием комбрига Кондратьева. И вся эта армада медленно двигалась на запад, по узкой, непроезжей дороге, навстречу свей гибели…

Начало конца

28-го декабря можно считать днем начала конца 18-й дивизии. Финны, скрытно пройдя лесными дорогами, вышли к Лаваярви и, пользуясь внезапностью, захватили гарнизон. Бой длился почти весь день, но советские бойцы  не смогли выбить финнов обратно — дорога на Петрозаводск оказалась перерезана. Затем вторая группа финнов ударила по Уома. Это был тыл дивизии: склады продовольствия, снаряды, патроны, бензин, фураж для лошадей, обмундирование. Рядовой состав дивизии остался без полушубков, валенок, ватников, а мороз все крепчал. Телефонная связь с центром прервалась, видимо, провода перерезали диверсанты.

Финские диверсанты-разведчики наводили ужас на бойцов РККА, сея хаос и панику в их рядах. Фото: Sa-kuva.fi

По понятным причинам комдив Кондрашов принял решение не идти на выручку тыловикам, тогда надо было бы отказаться от наступления, будет нарушен график и приказ командования, а следовательно трибунал и расстрел.

А в начале января финны начали окружать южное и северное Леметти. С постов стали пропадать часовые, и лишь утром обнаруживалась уходящая в лес лыжня, говорящая что ночью в гарнизоне опять побывали финские разведчики.

3 января на гарнизон с трех сторон пошли финны. Они рвались к двум штабным землянкам. Атаку отбили. Тогда финны подтянули артиллерию и ежедневно стали обстреливать позиции дивизии. Особенно туго пришлось танкистам: финская артиллерия методично расстреливали сгрудившиеся неподвижные танки. Телефонная связь с полками была нарушена, а затем восстановлена; видимо, это сделали сами финны, чтобы прослушивать разговоры. Активизировались снайперы, особенно их интересовали командиры, которых не трудно было вычислить по белым полушубкам. Теперь передвижение по гарнизону стало опасным.

Финская артиллерия методично расстреливала сгрудившиеся неподвижные танки. Фото: Sa-kuva.fi

Кондрашов по согласованию с танковым комбригом Кондратьевым издал приказ об организации круговой обороны Южного Леметти и о переходе на урезанную норму питания. Для того чтобы бойцы не расслаблялись, устроили показательный расстрел трех человек: двух самострелов и часового, заснувшего на посту.

Финские самолеты забрасывали гарнизон листовками, в которых призывали рядовых бойцов сдаваться, а принесенное с собой оружие обменивать на деньги. Особенно лестное предложение было танкистам: за танк предлагали 10000 рублей. Над этими листовками смеялись, а на душе была тревога, сумятица и страх. Но самое страшное было еще впереди. Надвигалась новая беда – морозы.

Но самое страшное было еще впереди. Надвигалась новая беда – морозы. Люди начали замерзать. Фото: Sa-kuva.fi

16 января ударил мороз в 40 градусов (говорят, ночью доходило даже до 50 градусов). Многие часовые отморозили руки и ноги. Медсанбат оказался переполнен. К тому же весь день шел артобстрел. Впервые устроили бомбежку финские бомбардировщики. На обеде объявили, что столовая закрывается. Слишком велик риск передвижения людей по гарнизону, к тому же нет мяса, хлеба, а оставшиеся продукты подлежат тщательному учету и будут выдаваться сухим пайком. Лошадей уже съели. Но гарнизон яростно сопротивлялся и не сдавался.

В гарнизоне наступал голод. Бойцы дивизии даже съели дохлых лошадей. Фото: Sa-kuva.fi
  • В штаб 8-й армии полетела первая тревожная шифрограмма:

«Положение критическое. Командные пункты полков беспрерывно атакуются. В ротах осталось 30-40 человек. Тылы не прибыли. Требуется срочная эффективная помощь, иначе будет поздно». 

19 января из Северного Леметти прорвался небольшой отряд танкистов 34 легкотанковой бригады. Они рассказали, что их тоже окружили. Артиллерия первым делом уничтожила бензовозы и обездвижила танки. Сами же машины финны старались не уничтожать, а только повредить, чтобы потом захватить. Когда положение стало совсем безнадежным, было принято решение идти на прорыв. Отход остались прикрывать Владимир Терешков (отец космонавта Валентины Терешковой) и Владимир Грязнов. Они держались около часа, до последнего снаряда, потом погибли.

Валентина Терешкова у могилы отца — танкиста Владимира Терешкова. Фото из личного архива Анатолия Гордиенко.

А в Южном Леметти начался голод… Самолеты прилетали и сбрасывали провизию, но толку от них было мало. Большая часть груза либо попадала к финнам, либо разбивалась при падении. Продовольствия все равно не хватало и некоторые бойцы уже начали варить похлебку из кожаных ремней.

  • Шифрограмма в штаб 8-й армии от 28 января:

«Держались на лошадях. Теперь их нет – поели. Самолеты сбрасывают мало и нерегулярно. Продуктов нет, истощены. Бросили соль, но она рассыпалась. Народ истощен. Надо бросать сухари, концентраты, соль. Примите меры».

«Эх, Яблочко»

В начале февраля финны начали опутывать гарнизон колючей проволокой. Прибивали колючку прямо к деревьям в несколько рядов на разной высоте. Теперь дивизия была уже точно в капкане. Снайперы стреляли весь день, превратив гарнизон в стрельбище. И только с наступлением сумерек он начинал оживать. Вылазки разведчиков в тыл финнов почти прекратились, а если и происходили, разведчики, как правило, обратно не возвращались.

16-го февраля с утра начался минометный обстрел. Заговорили пулеметы. Финны пошли в атаку, но, попав под наш пулеметный огонь, отошли. Мороз достигал 40 градусов. Затем началась психическая атака: в лесу пели и били в бубны финские женщины. За ними шли бывшие моряки, участники кронштадского мятежа, осевшие в Финляндии. Горланили по-русски «Яблочко» под гармошку и ругались матом. Защитники гарнизона решили, что сошли с ума.

Тем временем в этой шумихе, безо всякого разрешения на выход из окружения, на свой страх и риск, десяток наших танков пошли на прорыв кольца. С танкистами рванулись остатки двух батальонов танковой бригады 179-го мотострелкового и 224-го разведывательного, остатки 208-го и 316-го полков. Но напоролись на засаду и почти все – 1700 человек — погибли.

  • Шифрограмма от 19 февраля:

«Штаб армии. Ковалеву. Почему морите голодом? Дайте продуктов. Помогайте, выручайте, иначе погибнем все. Кондрашов». «Положение тяжелое. Несем потери, здоровых 360, больных 750. Ослабели окончательно. Срочно помогите. Держаться нет сил».

  • Шифрограмма от 22 февраля: 

«Черепанову, Серюкову. Авиация по ошибке бомбила нас. Помогите. Выручайте, иначе погибнем все».

Все, кто остался жив после окружения, вспоминали, что расценивали эту бомбежку, как уникальный подарок командования ко Дню Красной Армии. А 23 февраля, в праздничный день, финны выкатили орудия (которые в свое время захватили у дивизии) на прямую наводку и метров с трехсот стреляли по остаткам танков дивизии. Через два часа почти все машины – вся надежда и огневая мощь дивизии — были уничтожены. Это был конец.

  • Шифрограмма от 23 февраля:

«Погибаем. Катастрофа началась. Требуем разрешения на выход. Дожидаемся до 16 часов. Кондрашов. Кондратьев».

…Но команды на выход, на прорыв не последовало.

  • Шифрограмма от 27 февраля: 

«Вы нас все время уговариваете, как маленьких детей. Обидно погибать, когда рядом стоит такая большая армия. Требуем немедленного разрешения на выход. Если это разрешение не будет дано, мы примем его сами или примут его красноармейцы. Кондрашов. Кондратьев».

И вот, наконец, долгожданный приказ пришел…

Отступление 

28 февраля в 18.00 получено разрешение на выход из окружения. И уже в 21.00 начался прорыв. Остатки дивизии и 34-й танковой бригады разделились на две колонны. Более сильные бойцы шли в первой колонне под руководством комдива Кондрашова и комбрига Кондратьева. Во второй колонне под руководством начальника штаба дивизии полковника Алексеева двигались ослабевшие. Он же командовал всей операцией. Военному комиссару Разумову было поручено вынести и спасти знамя дивизии. Раненых — более 300 человек — решили оставить на милость победителя.

Военный комиссар Алексей Разумов должен был спасти знамя дивизии. Но не смог… Фото из личного архива Анатолия Гордиенко.

В 21.00 вперед пошла разведка, за ней саперы с ножницами. Когда колючку перерезали, вся колонна бросилась бегом вперед. Все кричали «ура!» и стреляли на ходу куда попало. Передовой отряд напоролся на финский лагерь. Завязался жестокий бой, и это спасло основную колонну от неминуемой гибели. В этом бою погибло около двухсот человек, в их числе и комиссар Алексей Разумов, знамя дивизии было захвачено противником.

Раз в 10 лет финны выставляют захваченные знамена советских частей, в том числе и роскошное, расшитое золотом и серебром знамя 18-й Ярославской Краснознамённой стрелковой дивизии. Фото из музейного фонда Финляндии.

А колонна шла дальше… Были еще стычки с финскими сторожевыми постами, но их забрасывали гранатами. Алексеев подбадривал: не жалей пота – сбережешь кровь! Когда рассвело, появились наши самолеты и стали указывать путь продвижения, и вскоре колонна вышла к своим.

Первую колонну постигла совсем другая судьба – трагическая. Она должна была следовать за второй колонной и прикрывать ее. Эта колонна, почти 2000 человек, двинулась по дороге на Кяснясельку. Финны предусмотрели этот вариант и устроили на дороге завалы длинной в километр, поставили мины, а после завалов по обе стороны дороги соорудили дзоты. Подпустив колонну и загнав на мины, они принялись ее уничтожать. Расстреляли или взяли в плен всех, кроме комдива Кондрашова и его адъютанта. Те сняли с убитых рядовых красноармейцев шинели, догнали вторую колонну и плелись в самом ее конце.

Комбриг Кондрашов Григорий Федорович. Фото из архива ФСБ России.

Судьба  комдива Кондрашова долгое время была неизвестна. Но недавно была обнародована справка Центрального оперативного архива ФСБ России: «В материалах архивного уголовного дела, хранящегося в Центральном архиве ФСБ России, имеются следующие сведения. Кондрашов Григорий Федорович, уроженец д. Елшанки Лопатинского района Саратовской области, русский, со средним образованием, комбриг. На момент ареста — командир 18-й стрелковой дивизии. Арестован 15 марта 1940 г. по обвинению в «преступном бездействии в войне с белофиннами», осужден 12 августа 1940 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР по ст. 193-17 п. «б» и 193-22 УК РСФСР в ВМН и приговорен к расстрелу с лишением военного звания «комбриг» и конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества. Постановлением протокола заседания Президиума Верховного Совета СССР от 24.08.1940 г. приговор о применении высшей меры наказания к Кондрашеву Г.Ф. оставлен в силе. Приговор приведен в исполнение 29 августа 1940 г. в Москве. Захоронен Кондрашев Г.Ф. на Донском кладбище Москвы.
Определением Пленума Верховного Суда СССР от 30 декабря 1968 г. Кондрашов Г.Ф. посмертно реабилитирован».

По другой версии Кондрашов был расстрелян в начале марта 1940 года без суда и следствия во дворе госпиталя поселка Салми.

Сов. секретно

АКТ
17-го марта 1940 г. Леметти Южное.

На основании приказа командарма 15 Армии командарма 2-го ранга тов. Курдюмова, комиссия под председательством Военного Комиссара 56 стрелкового корпуса — бригадного комиссара тов. Серюкова в составе членов: и.д. командира 18 СД — полковника Алексеева, и.д. военного ко­миссара 18 СД — ст. политрука Нацуна, зам. нач. Особого Отдела 56 СК — ст. лейтенанта Козлова, начальника 2-го отдела 56 СК — капитана Мочалова, осмотрели район Леметти Южное и установили следующее:

Леметти Южное носит следы ожесточенных и упорных боев, представляя из себя сплошное кладбище трупов, разбитых боевых и транспортных машин. Вся площадь обороны КП 18 СД изрыта воронками от снарядов, деревья на 90% в районе обороны скошены арт. снарядами. Обнаружено 10 землянок, разрушенных арт. снарядами 152 м/м артиллерии, с находившимися там людьми. Оставшиеся землянки в большинстве своем взорваны финнами по занятии ими Леметти. Найдены 18 трупов красноармейцев, со­
жженных финнами в землянках, один труп найден в землянке, привязанный проводами к нарам и расстрелянный, и один труп с затянутой веревкой на шее. Машины, деревья, железные трубы печей землянок и все местные предметы изрешечены пулями и осколками снарядов. Все военно-хозяйственное имущество и личное снесено и сложено финнами кучами вдоль дороги.

КП 18-й СД был окружен противником силою более полка, о чем свидетельствует наличие окопов, оборудованных огневых пулеметных точек и огневых позиций артиллерии, а также обнаружено наличие финского лагеря и КП финнов в 2,5 км восточнее Леметти Южное (координаты 4022Г, 4024А карта 100.000). Окопы противника располагались от окопов защитников Леметти местами в удалении 50-100 м.

Финнами перед окопами установлено проволочное заграждение в 3 ря­да (проволока натянута на деревья) и один ряд проволочного заграждения из спиральной колючей проволоки. В большинстве своем окопы финнов вырыты в полный профиль и соединены ходами сообщения между собой и с землянками, расположенными в полукилометре от окопов. На дороге в направлении Ловаярви в 400 метрах от переднего края обороны финнами вырыт противотанковый ров и устроен завал. Дорога в сторону Ловаярви имеет большие завалы, местами доходящие до километра.

Огневые позиции артиллерии финнов, которая вела огонь по КП 18 СД, на­ходились: батарея 152 м/м в районе Митро, 2 орудия 122 м/м в Леметти Се­верное (3-я батарея 3-го АП, захваченная финнами в конце января 1940 г.), ба­тарея 76 м/м в районе вилки дороги Ловаярви-Койвуселка и батарея 76 м/м в районе хутора юго-западнее Леметти Южное. Наличие 2-х последних батарей подтверждается найденными оборудованными ОП (огневыми позициями) и стреляными гильзами в районе ОП. Обнаружены также полукапониры проти­вотанковых пушек, 2 в районе противотанкового рва, 2 на высоте против юго-восточного сектора обороны и один против юго-западного сектора обороны.

Осмотром установлено 16 оборудованных окопов под станковые пуле­меты. Остальная группировка противника находилась на высотах у доро­ги на Ловаярви и на высоте юго-восточнее Леметти.

На месте в районе обороны КП обнаружено 513 наших трупов, как в окопах, так и вне окопов.

В районе прорыва обороны противника колонной нач-ка штаба 18 СД полковника Алексеева обнаружен 201 труп, в основном в районе обороны противника и у проволочных заграждений. В районе прорыва обороны противника колонной нач-ка штаба 34 ЛТБР полковника Смирнова обна­ружено 150 трупов, в госпитальных землянках обнаружено 120 трупов ос­тавшихся тяжелораненых. Финских трупов не обнаружено, т.к. таковые финнами были убраны в период с 29.2.40 по 17.3.40 г.

Из всех боевых машин вооружение изъято и финнами вывезено; со всех транспортных машин сняты колеса и в значительной части моторы. Незначительная часть боевых и транспортных машин финнами вывезе­на, о чем свидетельствуют следы вывода машин. Вся материальная часть по своему состоянию является безвозвратно потерянной.

В отношении северной колонны установлено:

Путь движения проходил из района обороны в северо-восточном направле­нии в дальнейшем по финской дороге, которая идет полтора километра парал­лельно дороге Леметти — Ловаярви. По пути движения колонны найдено 150 погибших при выводе из района обороны, 78 трупов вдоль финской дороги, в этом числе найден военный комиссар 34 ЛТБР полковой комиссар Гапонюк.

Около 400 убитых найдено в районе финского лагеря, что 2,5 км восточнее Леметти, в числе которых опознаны: Начальник Политотдела 18 СД—баталь­онный комиссар тов. Разумов, Нач. Артиллерии 56 СК — полковник Болотов, военком 97 ОБС — старший политрук Тюрин, Военком 56 ОРБ — ст. политрук Суворов, пом. нач-ка политотдела по комсомолу—политрук Самознаев, инст­руктор политотдела 18 СД — политрук Смирнов с женой, представитель ВВС 8 Армии—лейтенант Пермяков, Нач. ВХС 18 СД—майор Булынин, Нач-к Ав­топарка дивизии — мл. воентехник Кульпин, политрук Ильинский и врач Ба­луева. Остальная часть людей Северной колонны разыскивается.

В районе гибели Северной колонны установлено следующее: деревья в большинстве своем носят следы двухсторонней перестрелки, что свидетельст­вует о вооруженном сопротивлении Северной группы. При осмотре установле­но, что, несмотря на наличие смертельных ранений, значительная часть по­гибших носит следы пристреливания в голову и добивания прикладами. Один из погибших, обутый в финские сапоги пьексы, приставлен к дереву вверх ногами. Жена инструктора политотдела 18 СД Смирнова (работавшая по парту-чету в политотделе) была обнажена и между ног вставлена наша ручная грана­та. С большинства командного состава сорваны петлицы и нарукавные знаки. Ордена, имевшиеся у командного состава, финнами вырывались с материей.

Путь выхода обеих колонн выбран в тактическом отношении пра­вильно, т.к. выход из района обороны в других направлениях, в частности на юг, явился бы гибельным для обеих колонн ввиду наличия обороны про­тивника в районе Койвуселка, Куйкка, а также наличия большого числа огневых средств и активности противника за последнее время с юга.

Тщательной подготовки к выходу произведено не было. О наличии финского лагеря не знали ввиду отсутствия глубокой разведки в последнее время. Выход произведен поспешно, о чем свидетельствует получение нач-ком штаба 18 СД — полковником Алексеевым приказа на выход в 18.00 28.2.40 г., в котором указывалось о начале выхода в 21.00. Оставши­еся 3 часа до выхода явно были недостаточны для организации выхода.

Председатель Комиссии, Военный Комиссар 56 СК, бригадный комиссар Серюков

Члены:
И. Д. командира 18 СД полковник Алексеев
И.Д. военного комиссара 18 СДст. политрук Нацун
Зам. нач. Особого Отдела НКВД 56 СК ст. лейтенант Козлов
Нач. 2 отдела 56 СК капитан Мочалов

Место гибели 18-й стрелковой дивизии после занятия финскими войсками. Фото: Sa-kuva.fi

Так погибла 18-я Ярославская Краснознамённая стрелковая дивизия Из окружения вышли 1237 человек, половина из них раненые, обмороженные. В ходе Зимней войны это было единственное соединение РККА, подвергшееся полному разгрому. После окончания войны, за утерю боевого знамени, дивизия была расформирована. Потери 18-й стрелковой дивизии убитыми, ранеными и пропавшими без вести (в числе последних, вероятно, оказались и те, кто попал в плен) составили 11,8 тыс. человек. Количество погибших на этом маленьком пятачке составило около 10 процентов от общего числа всех наших потерь в Зимней войне.