Губернаторские выборы 2022 года в Карелии стали частью истории. Цифры опубликованы и формально они свидетельствуют о полной победе Артура Парфенчикова. Смущает только явка.
В выборах приняло участие 28 процентов от общей численности зарегистрированных избирателей Карелии. То есть действующего губернатора поддержал лишь каждый пятый взрослый житель республики. Но для действующего законодательства значения данный факт не имеет.
Кандидаты от оппозиции, Андрей Рогалевич и Евгений Ульянов, проиграли, причем с весьма печальным для себя результатом. Если вспомнить выборы 2017 года, то тогда кандидат от эсеров Ирина Петеляева получила в свою поддержку 28 тысяч голосов, что составляло 18 процентов. Сейчас у кандидата от СРЗП 19 тысяч голосов и 13 процентов. Показательно проиграл и зюгановец Евгений Ульянов, из которого пытались слепить «единого оппозиционного кандидата» в губернаторы. На него работали достаточно серьезные информационные ресурсы, но в итоге Ульянов по количеству полученных голосов уступает даже себе самому пять лет назад. В 2017 году почти 19 тысяч жителей Карелии захотели за него проголосовать, сейчас таковых оказалось на тысячу с лишним меньше. Это фиаско для действующего депутата, второй срок сидящего в Законодательном собрании.
Но ведь перед выборами предрекали иное! Хотя бы потому, что год назад, на выборах в карельский парламент, список «Единой России» во главе с Артуром Парфенчиковым получил всего 28 процентов голосов. Важно заметить, что и эти результаты достигнуты лишь ценой мобилизации административного ресурса и большими финансовыми вложениями. А еще ранее политологи отмечали, что Парфенчиков является наиболее слабым из всех глав субъектов федерации. Хотя бы потому, что Карелия показала один из худших результатов на голосовании за внесение изменений в Конституцию РФ.
Поэтому многие предрекали, что действующий губернатор рискует получить второй тур с неясным исходом. Ведь в два предыдущих года в Карелии были серьезные аварии в сфере ЖКХ, проваленная мусорная реформа и скандалы с региональным оператором «Автоспецтранс», прочие сомнительные сделки, о которых писали СМИ. Были лесные пожары, наглядно показавшие управленческую неразбериху и неадекватную самооценку исполнительной власти. Были сорваны сроки многих строительных проектов в республике. Да и стиль общения главы, в том числе в соцсетях, не добавляет ему любви избирателей.
То есть надо признать, что Артур Олегович Парфенчиков является слабым губернатором, у которого в этой избирательной кампании был лишь один козырь. При нем Москва выделяет Карелии большие деньги. Однако с учетом нынешней ситуации федеральный центр и при любом другом губернаторе должен был бы помогать развитию приграничной республики.
То есть Парфенчиков выиграл не потому, что он сильный и популярный губернатор, а потому, что карельская парламентская оппозиция еще слабее и еще непопулярнее. Среди причин этого прежде всего можно назвать три.
Во-первых, это полное отсутствие системности в работе. Карельская оппозиция похожа на амёбу из школьного учебника по биологии. Которая, конечно, обладает раздражимостью, то есть способна реагировать на сигналы из внешней среды. Она может, например, отреагировать на какое-нибудь нехорошее действие власти и покритиковать его. А может и не покритиковать. Это уж как получится, от случая к случаю. Например, только на прошлой неделе на парламентском комитете обсуждались весьма сомнительные поправки в республиканскую программу приватизации. И кто из депутатов-оппозиционеров пришел и выступил против? Никто, кроме Слабуновой.
Во-вторых, сказывается реальное отсутствие каких-то идейных принципов, когда из всего набора идей остается одна – за все хорошее и против всего плохого. В итоге получается жалкое и душераздирающее зрелище, как с «коммунистом» Ульяновым, пообещавшим во время избирательной кампании подключить старших товарищей из Госдумы, чтобы помочь бизнесу приватизировать имущество в интересах Олонецкого молочного комбината.
И в-третьих, кандидаты от оппозиции вели себя так, как будто за последние полгода в России ничего не случалось. Конечно, тот же Ульянов успел съездить в зону СВО, но после этого он тут же кинулся в политические объятия яблочников, выступающих категорически против всего происходящего. Про СВО молчал и Андрей Рогалевич, хотя справедливороссы в лице того же Захара Прилепина давно и активно участвуют во всех украинских событиях.
Поведение двух оппозиционных кандидатов легко объясняется тем, что они рассчитывали получить голоса либерального электората в условиях, когда «Яблоко» не участвует в выборах. А это до 15 процентов активных избирателей. Пятнадцати, но никак не больше, пусть регулярное чтение социальных сетей и создает совершенно иное впечатление. Проблема в том, что при таких расчетах оппозиция забыла про остальных жителей Карелии. Тех, кто в той или иной степени поддерживает борьбу с бандеровщиной и империалистическим Западом, но при этом недоволен республиканской властью. А таких людей гораздо больше, чем поклонников Слабуновой, Ширшиной и Олонецкого молочного комбината. (О реальном влиянии ситуации с ОМК на поведение избирателей можно прочитать здесь). Итоги выборов наглядно показали всю иллюзорность этих расчетов.
В целом можно констатировать, что старая российская оппозиция умирает. ЛДПР уходит в политическое небытие вместе со своим лидером, «Яблоко» обречено находиться в коматозном состоянии. Даже про Навального почти все забыли! Серьезные проблемы у «Справедливой России» и даже у КПРФ, давно утратившей свою старую сущность.
Что нас ждет дальше? Возможно, стоит прислушаться к политологу Алексею Чадаеву:
«После СВО наша внутренняя политика неизбежно столкнётся с совершенно другим типом протестника, чем был до. Это будет уже не хипсто-навальнист, выходящий на проспект Сахарова в розовых перьях со смузи в одной руке и айфоном в другой протестовать против коррупции, а ветеран боевых действий, может быть даже без руки или ноги, который будет говорить — вот, я проливал кровь за Россию, да что ж вы, гады, творите (список того, что именно творят гады, оставляю на ваше усмотрение). И веса у его слов будет куда как больше, чем у той вчерашней плесени.
А ещё, вместе с освобождёнными и интегрированными территориями, у нас в политике появятся освобождённые и интегрированные люди оттуда, отнюдь не обученные делать лицо кирпичом при каждом новом изгибе генеральной линии — а тут с одной Поклонской восемь лет не знают что делать, да и с Чалым еле-еле кое-как упромыслили.
Штатные охранители уже чуют угрозу, и превентивно качают демобилизацию — всё хорошо, всё нормально, мы побеждаем: лежи, страна огромная, лежи и не звезди. Потому что штатные охранители по базовому ДНК ничем не отличаются от совестливцев-рукопожатцев, кроме лишь того, что они в данный момент на службе; а так и тех, и других из одной бочки разливали.
Всё это базируется на известно какой картине мира: происходящее — девиация, временный сбой в матрице, «деда чота перемкнуло», и рано или поздно всё опять станет в каком-то смысле как было. Лично моя ставка состоит в том, что как было уже не будет вообще никогда, хочет этого кто-то или нет…»