Довольно часто бывая в Швеции, не перестаю поражаться нарочитой открытости всего, что касается взаимоотношений граждан этой страны с государством – доходов и налогов, собственности и официального документооборота. Любой, подписанный шведским чиновником акт – за исключением тех, которые получили гриф секретности – доступен для каждого подданного королевства, где монархический уклад – не более чем дань исторической традиции. Возможно, это покажется вам неправдоподобным, но гражданин Швеции вправе потребовать от государства предоставить ему копию переписки должностных лиц, которая велась с их мобильных телефонов, если они являются их служебными, а не личными гаджетами. Попробуйте представить такую ситуацию, скажем, в Карелии – приходите вы в Дом правительства на проспекте Ленина в Петрозаводске и заявляете, что вам нужна распечатка всех месседжей, которые отправлял накануне со своего рабочего смартфона премьер-министр Чепик. Рассмешил? А в Швеции этому мало кто удивится.
Правда, иногда такая принципиальная открытость шведского государства перед своими гражданами оборачивается курьезами, как произошло это, к примеру, в губернии Вестерботтен, которую связывают с Карелией побратимские отношения. В нынешнем году в губернскую администрацию поступил анонимный запрос на все имеющиеся у нее документы, касающиеся деятельности местных чиновников за период последних шести месяцев. Сотрудник администрации в течение трех недель исправно готовил по этому запросу копии около восьми тысяч документов, которые обошлись губернскому бюджету ни много, ни мало в 60 тысяч крон (!), но в итоге за копиями так никто и не явился. Не исключено, что кто-то просто решил проверить, как чиновники Вестерботтена соблюдают принцип свободного доступа граждан к официальным актам. Тем не менее, в губернской администрации подчеркнули, что ее сотрудники готовы вновь собрать такой же пакет документов, чтобы обеспечить конституционное право подданных шведского королевства на получение информации. Честно говоря, не припомню, чтобы карельские чиновники были столь же принципиальны – чаще всего журналистам и даже депутатам приходится получать из республиканского правительства обычные отписки, а бывший губернатор Худилайнен вообще позволял себе не отвечать на обращения общественников.
Однако эта открытость во взаимоотношениях шведского государства с гражданами обоюдна. В Швеции считается публичной вся информация о доходах, членах семьи и собственности любого подданного королевства, и достаточно знать имя, возраст и идентификационный номер человека (что-то вроде российского ИНН), чтобы получить о нем в Интернете максимум сведений – в каком доме и с кем живет, какую машину и дачу имеет, какими доходами располагает и даже где предпочитает проводить отпуск. Вместе со шведскими коллегами мы зашли как-то в офис налоговой службы в городе-побратиме карельской столицы Умео и, воспользовавшись публичным компьютером, просто посмотрели за движением средств на счетах местных жителей.
Другим, не менее ярким примером свободного доступа к персональным данным шведов может служить самый обычный – для граждан этой страны – запрос по sms информации у транспортного ведомства о владельце автомобиля или мотоцикла по его регистрационному номеру. Ведомство отвечает на подобные запросы за считанные секунды – в этом довелось убедиться лично, и в Швеции уж точно невозможно представить себе ситуацию, когда сотрудники дорожной полиции попытались бы скрыть сведения о родственнике высокопоставленного чиновника или церковном иерархе, оказавшихся виновниками тяжелого дорожно-транспортного происшествия.
Правда, эта открытость имеет и обратную сторону: жизнь шведов, по крайней мере – все, что фиксируется в ней государством, находится в таком же свободном доступе, как и официальные документы самого государства. И я не мог не поинтересоваться у своего коллеги Тима Андерссона, который мне показывал, какие сведения о нем я могу найти в Интернете, как он относится к тому, что почти все его персональные данные открыты для любого гражданина страны. «Мне нечего скрывать, поэтому я об этом не переживаю, – ответил мне Тим. – Конечно, существует угроза, что кто-то может воспользоваться этими данными с какими-то корыстными целями. Но все-таки открытость для меня важнее».
Почему важнее – думаю, очевидно. Швеция вместе с другими скандинавскими странами уже не первый год входит в десятку государств с самым низким уровнем коррупции. России, которая, наоборот, пошла по пути ужесточения законодательства о персональных данных, в этом рейтинге приходится довольствоваться местом лишь во второй сотне. При этом персональные данные российских граждан все равно «гуляют» по стране в виде списков абонентов, клиентов или избирателей.
