Самая крупная ежедневная газета Скандинавии «Aftonbladet» («Вечерняя газета») разместила публикацию шведского журналиста Хенрика Арнстада, который изучает финскую историю XX века, уделяя особое внимание её связи со шведской внешней политикой. Она будет интересна и карельским читателям, так как касается истории Гражданской войны на территории нашей республики. Тех событий, которые в России определяются как вторжения белофиннов, а в соседней стране – как так называемые братские войны.
«В Финляндии и Швеции мало знают о «братских войнах» 1918-1922 годов. Эти атаки на принадлежавшие России территории были хаотичными, сопровождались пьянством и военными преступлениями и в конце концов сошли на нет. А вот идея «Великой Финляндии» вылилась в союз с Гитлером», — напоминает Aftonbladet.
Как констатирует шведский журналист, «в начале XX века финны несколько раз шли в атаку, начиная войну против российских большевиков. Эти войны можно назвать и «скандинавскими», ведь в них участвовали сотни шведских и датских добровольцев. Тем не менее вы, вероятно, никогда не слышали об этих войнах — и не случайно. Политизированная тишина вокруг некоторых эпизодов истории — основа официальной культуры памяти в Финляндии. И «братские войны» 1918-1922 годов не стали исключением.
Активное участие в них шведов — одна из множества неожиданностей, с которыми мы сталкиваемся в посвященной этим войнам книге «Дикий восток» (Villi itä), написанной выдающимися финскими историками Аапо Роселиусом (Aapo Roselius) и Оулой Сильвеннойненом (Oula Silvennoinen). Книга заполняет зияющую пустоту в современной истории Скандинавии. «Большинство финнов знают только то, что «братские войны» были, — и на этом все», — говорит Сильвеннойнен. Об их ходе общественности почти ничего не известно.
«Братские войны» начались на фоне Первой мировой войны и большевистского переворота в России. Российское Великое княжество Финляндское в 1917 году обрело независимость. С января по май 1918 года в стране бушевала гражданская война между белыми и социалистами-красными. Возникновение независимой Финляндии сопровождалось милитаризацией финского общества… Прославлялись битвы и смерть. Финляндия должна была расти и становиться могущественной. Так возникла идея о Великой Финляндии.
В марте 1918 года, в самый разгар жестокой финской гражданской войны, Финляндия сформировала корпуса добровольцев, которые атаковали Россию («Экспедиция в Беломорскую Карелию»). Цель заключалась в завоевании территорий вплоть до Белого моря.
Эти районы Карелии никогда раньше, даже во времена шведского великодержавия, не принадлежали Финляндии. Однако Финляндия считала, что финны и карелы — родственные, или «братские», народы. Отсюда и пошло название «братские войны» (Heimosodat). Считалось, что карелы сами жаждали попасть под власть финнов.
Но на самом деле отношение жителей Карелии к финским оккупантам было неоднозначным. Некоторые ликовали, другие предпочитали остаться в составе России под управлением большевиков. Большинству же было все равно, какие придут «господа», — итог, по их мнению, был бы одинаковым. К осени 1918 года финская оккупация потерпела крах, и корпуса добровольцев отправились домой. Зато в ноябре 1918 года Финляндия обратила свой взор на Эстонию, чья освободительная война против России также стала частью «братских войн».
Именно во время этих финских наступательных операций в рамках «братских войн» на сцену вышли первые крупные добровольческие войска, состоявшие из шведов. Одного из ведущих шведских офицеров и правых экстремистов звали Мартин Экстрём (Martin Ekström, 1887-1954). Его имя хорошо известно исследователям нацизма. В 1930-х годах он возглавил шведскую нацистскую партию Национал-социалистический блок. Но в 1918 году нацизма еще не существовало. Финляндия сделала Экстрёма командиром, и он повел своих людей на фронт. По словам Роселиуса, Экстрём был личностью необычной.
«Он наслаждался хаосом. Он прибывал со своими шведскими солдатами на место действий и сразу шел в атаку. Похоже, никто из финского военного руководства не знал, что он делает. Когда война хорошо организована, такое поведение военного лидера просто немыслимо. Но Экстрёма превозносили как героя, и в Финляндии он прославился даже больше, чем в Швеции».
Для «братских войн» были характерны массовые казни, пьянство и военные преступления. Шведы в этих безобразиях активно участвовали.
«Эти военные действия были совершенно хаотичны, контроля не было никакого, — рассказывает Роселиус. — Воюющих патологически опьяняла война, атмосфера царила самая мрачная. Корпуса добровольцев постоянно прибегали к традиционным для финской гражданской войны массовым казням. Например, захватив в 1919 году Нарву, они начали «чистить город». Финны выстраивали военнопленных вдоль стен и расстреливали…».
«Братские войны» продолжились так называемой Аунусской (Олонецкой) экспедицией, которая вылилась в финскую оккупацию карельского Поросозера. В 1920 году Финляндия заключила мир с Россией. Тартуский мир стал успехом Финляндии, потому что в результате нескольких наступательных операций ей удалось захватить Петсамо (Печенгу) на побережье Северного Ледовитого океана. Тем не менее финские крайне правые все равно называли этот мир «постыдным», и их усилиями «братские войны» продолжились: Финляндия снова и снова атаковала Карелию и Ингерманландию, и лишь в 1922 году у нее перестало хватать на это сил — по крайней мере временно…».
И лишь после 1944 года, как констатирует Хенрик Арнстад:
«Братские войны» превратились в щекотливый и неприятный момент, который отправили в избирательное, хорошо спланированное и политизированное забвение, после Второй мировой войны ставшее очень характерным для финского подхода к истории. Политизированное замалчивание финской истории XX века продолжается и сейчас (как и современной России, Финляндии трудно подходить к этому вопросу научно). Но благодаря таким мужественным историкам, как Сильвеннойнен и Роселиус, в темноте забрезжил луч света».
Наш комментарий
Интересен посторонний и нейтральный взгляд на те события в истории Карелии, которые даже в современной России некоторые склонны помпезно именовать «народными восстаниями против большевиков». Тем более, что об участии шведов и датчан в Гражданской войне на территории нашей республики мало что известно. Лишь в Олонце, еще в советское время, можно было услышать воспоминания очевидцев о 1919 годе. Старые люди рассказывали, что тогда именно какие-то шведы выполняли приказы о расстрелах сторонников Советской власти.
Но 1941-1945 годы заслонили собой многие события Гражданской войны, которые до сих пор мало изучены. Хотя, как мы видим, взаимосвязь идеи «Великой Финляндии» с нацизмом не является секретом даже для индифферентных шведских авторов. Возможно, в архивах Скандинавии найдутся документы и воспоминания, которые позволят лучше узнать о том героическом и трагическом периоде истории нашей Карелии.
Александр Степанов