Стокгольмский бизнесмен Фарзад Голчин – один из тех шведов, который считает, что «старой, доброй Европе» не стоит бояться миллионов беженцев, хлынувших в нее в последние годы из Азии, Северной Африки и Ближнего Востока. Мы беседуем с ним в уютном офисе его фирмы Novare Potential, которая помогает мигрантам найти работу в новой для них стране, и Фарзад не без гордости показывает мне фотографии десятков людей, которые смогли трудоустроиться в Швеции, благодаря его компании. Выходец из семьи иранских эмигрантов уверен, что беженцы могут дать Европе новый толчок для развития, и в этом ему удалось убедиться на собственном опыте.
– Долгое время я работал менеджером по маркетингу в известной телекоммуникационной компании – у вас ведь в России тоже есть Tele2? – и видел, какое количество людей звонит из Швеции в другие страны, – рассказал Фарзад за чашкой кофе. – Это огромный рынок, но бренд Comviq, которым я занимался, уступал этот рынок конкурентам, которые приходили на него с более низкими ценами на свои услуги. Мы задумались над тем, как нам удержать наших клиентов и привлечь новых, и обратили внимание на пользователей мобильной связи из других стран, которые переехали на постоянное место жительство в Швецию. Многие из них оказались вовлечены в социальные сети, такие как Facebook, и мы стали проводить рекламную кампанию в сетевых группах и других медиа с использованием языка и обращением к культурным традициям мигрантов. К примеру, в Польше особо чтут День матери, и мы старались приурочить какие-то свои акции для польской диаспоры к этому празднику, и постепенно мы стали завоевывать симпатии этих пользователей и получать новых клиентов для нашей компании. Нам понадобились новые члены нашей команды – уже из числа польской или арабской общины, которые пришли к нам с новыми идеями, и мы даже смогли запустить новые продукты. Наша доля на рынке выросла до 7%, это очень серьезная цифра. Около 700 миллионов шведских крон! И в целом, это был очень интересный опыт, из которого я вынес важный вывод: если у вас есть люди, представляющие разные культурные традиции, вы получите от них новые идеи, и это будет только плюс для вашего бизнеса.
Наш опыт привлек внимание в Швеции, и меня пригласили на политический форум «Альмедаленская неделя», который традиционно проходит на острове Готланд, где я познакомился с основателем группы компаний Novare. Во время разговора он рассказал мне, что хотел бы помочь мигрантам, приезжающим в Швецию, найти работу, потому что среди них есть немало специалистов в самых разных областях, в которых нуждаются шведские компании. Меня это заинтересовало по двум причинам. Во-первых, я видел в этом большой коммерческий потенциал, и мой опыт был тому свидетельством. Во-вторых, я сам хотел бы помочь приезжающим в Швецию людям, потому что наша семья тоже когда-то переехала сюда из Ирана. Мой отец был инженером-химиком, но в Швеции он стал работать учителем, а в последние годы его учениками оказались как раз молодые беженцы. Мой отец всегда стремился как-то изменить эту жизнь, и это мне тоже служило вдохновением.
Все это произошло летом 2015 года. Я представил Novare Group свой бизнес-план, и в январе следующего года мы решили создать нашу компанию Novare Potential, которая помогает мигрантам найти работу в Швеции. Могу сказать, что дела у нас сегодня обстоят довольно неплохо. Когда-то я был единственным сотрудником этой компании, а сейчас в ней работают семь человек, и за это время мы помогли трудоустроиться шестидесяти переселенцам. Кто-то из них работает за регистрационной стойкой, кто-то – IT-менеджером, кто-то занимается оказанием финансовых услуг. К нам обращаются люди со всего мира – больше всего, конечно, беженцев из Сирии, но приходят к нам и те, кто переселился сюда из Украины, Польши, Ганы…Мы также организуем обучение – в частности, для IT-менеджеров, поскольку в Швеции наблюдается большая потребность в таких специалистах, а также для врачей, потому что даже если вы имеете медицинское образование, сразу устроиться работать по профессии в шведской клинике у вас не получится.
– И как вы находите этих специалистов?
– Прежде всего, мы обращаемся в компании, рассказываем о своей деятельности и, если они заинтересованы в привлечении новых квалифицированных кадров, например, IT-менеджеров, мы начинаем рекламную компанию в мультикультурных медиа. После этого мы встречаемся с теми, кто откликнулся на нашу рекламу, проводим с ними беседу, и если работодатель заинтересовался тем или иным претендентом, помогаем ему с оформлением необходимых документов.
– Получаете ли вы какую-то государственную поддержку за трудоустройство мигрантов?
– Это только наш бизнес, и мы не получаем никакого финансирования со стороны государства. Но тут есть один важный момент. Люди, которые только что переехали на постоянное место жительства в Швецию, имеют право на получение субсидии в течение первых лет пребывания в стране, и поэтому работодателю будет дешевле взять их на работу. В этом смысле, конечно, речь идет о государственной поддержке трудоустройства мигрантов.
– Вы сказали, что вам приходится иметь дело с большим количеством беженцев, приехавших в Швецию в последние годы. А они вообще хотят работать?
– Я не могу говорить за всех беженцев, кто-то из них, конечно, получил психологическую травму от войны, но большинство из тех, с кем нам приходилось встречаться, хотят и готовы работать. Проблема в том, что шведские компании не готовы их брать на работу. К тому же, процесс получения статуса беженца занимает достаточно долгий период, в течение которого мигранты не имеют возможности ни учить шведский язык, ни трудиться. Естественно, может возникнуть впечатление, что они не хотят работать, но по опыту своего общения с ними я могу сказать, что это не так. Каждый из них чем-то занимался в стране, откуда он бежал в Швецию, и он хотел бы начать здесь новую жизнь. Я бы даже сказал, что беженцы голодны до работы, и причина того, что они не могут ее найти, заключается не в них.
– Поскольку Вы сами из семьи иранских эмигрантов, не могу не задать Вам вопрос, кем Вы себя ощущаете сегодня – иранцем или шведом?
– Если говорить о моих ценностях и образе жизни, я все-таки больше швед, чем иранец. Но я помню о своих иранских корнях, у меня много иранских родственников, и мы часто ездим в Иран, поэтому я бы ответил на Ваш вопрос так: я – швед, но с иранскими корнями.
– Я думаю, Вам доводилось не раз сталкиваться в медиа-пространстве с утверждениями о том, что нынешняя волна беженцев уничтожит «старую добрую Европу», и Швеции придется отказаться от идеи мультикультурализма, чтобы сохранить свои традиционные европейские ценности. Как Вы относитесь к этому, как швед с иранскими корнями?
– Тот, кто говорит, что мигранты уничтожили «старую добрую Европу», просто не знает ее историю. Европа всегда была континентом переселенцев, так что в нынешней волне беженцев нет ничего нового. Так происходило на протяжении столетий. В Европе всегда шло движение народов.
В целом, мне кажется, шведское общество довольно позитивно относится к мигрантам, у нас есть всего одна политическая партия – «Шведские демократы», которая выступает за ограничение приема беженцев. И, как человек, который знаком с мультикультурализмом не понаслышке, я должен заметить, что все успешные бизнес-проекты, как правило, мультикультурны. Ярчайшим примером тому может служить «Силиконовая долина» в США. Как я уже сказал, представители разных культур приносят с собой новые идеи, и именно поэтому Швеция сегодня является весьма успешной страной в развитии новых видов бизнеса.
Те, кто опасается за то, что мигранты отнимут его место на рынке труда, не задумываются над тем, что с их появлением, растет рынок потребления, что в свою очередь приводит к увеличению и трудового рынка. Если мы взглянем на нынешнее население Швеции, мы обратим внимание, что значительную часть его составляют пожилые люди, и страна нуждается в притоке молодых рабочих рук, чтобы обеспечить, в том числе, старшее поколение шведов. И даже с этой точки зрения, мигранты – это благо для Швеции. Я совершенно уверенно могу сказать, что динамичное развитие шведского рынка обусловлено сегодня, в первую очередь, притоком иностранных специалистов, в частности – в области высоких технологий. Потребность Швеции в IT-специалистах оценивается в 60 тысяч человек!
– Но почему тогда в Швеции существуют настоящие иммигрантские «гетто», где молодежь сидит без работы?
– На мой взгляд, одна из причин того, что молодые люди из этих «гетто» не могут найти работу, заключается в том, что иммигранту без образования это сделать крайне сложно, поскольку Швеция – очень высокообразованная страна. В Швеции нет достаточного количества рабочих мест для малообразованных граждан, и им нужно пройти более долгий путь для того, чтобы получить нормальную работу. Другая причина состоит в том, что человек, проживающий в иммигрантском «гетто», имеет слишком мало связей за его пределами, которые бы помогли ему узнать о каких-то вакансиях. Но, как мне представляется, проблема «гетто» больше связана с бедностью, чем с мигрантами.
