Кто из нас не помнит исторического погружения тогда еще премьера Владимира Путина в августе 2011 года на дно Таманского залива? Две амфоры, поднятые новичком-дайвером в первом же погружении тогда надолго стали интернет-мемом.
Потом, в августе 2015 года, было погружение уже президента Путина на батискафе в крымских водах на глубину более 80 метров к месту крушения древнего судна. В апреле 2019 года Владимир Путин не исключил возможности своего личного участия в погружении в воды Финского залива для увековечения памяти моряков подводных лодок, погибших в годы Второй мировой войны.
Как известно, российские губернаторы, по мере своих сил, возможностей, возраста и способностей, стараются иногда подражать своему патрону. Не у всех, далеко не у всех получается помахать клюшкой, взмыть в небо со стерхами, найти амфоры на дне какого-нибудь местного пруда или полетать на истребителе четвертого поколения, или хотя бы мастерски провести бросок через спину с выходом на удушающий захват, но губернаторы все-таки стремятся соответствовать. Ибо Кремлем поощряются не только подражание, но и попытки.
Губернатор Карелии Артур Парфенчиков дзю-до не любит, водить истребители не умеет, да и со стерхами в республике туго. В хоккей, как президент, Парфенчиков играть пытается, даже аватар на его странице в соцсети «ВК» очень по-путински хоккейный. Но этого мало…
И вот оно — само в руки приплыло! Артуру Парфенчикову выпала счастливая возможность принять участие в настоящей подводной экспедиции на Ладоге, о чем он тут же сообщил на своей странице в социальной сети «Вконтакте».
Представляете, как это круто! Погрузиться в пучину Ладоги и обнаружить на затонувшем в 1991 году теплоходе «Николай Рерих» нечто выдающееся, вырывающееся за рамки обыденности! Какой-нибудь артефакт из трюма судна, или с палубы «утопленника»… На худой конец, лично снять с «Рериха» рынду (судовой колокол), поднять на свет божий и преподнести в дар музею там, или монастырю… Вариантов может быть великое множество. Важно одно: обязательно найти и поднять на поверхность этот самый артефакт.
А что, собственно говоря, случилось с эти самым «Николаем Рерихом», спросит пытливый читатель? На форуме «Дайвинг в Санкт-Петербурге» дайверы сообщают о том, как они обнаружили затонувший теплоход. Кстати, имена трех дайверов-первопроходцев — Михаил Чупин, Михаил Манаенков, Михаил Силуянов.
«После 11 лет поисков команде дайв-бота «Одиссей-2» удалось обнаружить при помощи ГБО затонувший в 1991 на Северной Ладоге теплоход «Николай Рерих». Весной следующего года двое участников команды «Одиссея-2» совершили первое погружение к т/х «Николай Рерих». В следующую навигацию они же совершили повторное погружение с целью более подробного наружного осмотра и видеосъемки. Судно до сегодняшнего дня остаётся нетронутым.
Т/х «Николай Рерих» находится на глубине 40 метров, дно песчаное. Судно стоит на ровном киле с небольшим дифферентом на корму. Несмотря на то, что судно пролежало под водой больше 25 лет, оно находится в идеальном состоянии, благодаря пресной воде Ладожского озера. Практически все люки, иллюминаторы и двери судна задраены».
Дайверы провели не только подводные работы на затонувшем судне, но и «накопали» историю гибели теплохода с подробными обстоятельствами случившегося:
«Поздней осенью 1991 г. т/х «Николай Рерих», принадлежавший Государственному Валаамскому музею-заповеднику (ГВМЗ), стоял в Никоновской бухте о. Валаам. Первый трюм его был загружен алкоголем из поселкового магазина, который нужно было вывезти на материк, во второй трюм он должен был принять металлолом. На борту также было кое-что из музея — музейный архив (точно) и что-то из коллекции музея (под вопросом).
Неожиданно капитан судна Коян получил указание от руководства — металлолом не ждать, идти в г. Сортавала. Переход открытым озером — около часа, ещё час — по шхере.
Погода портилась, темнеет осенью рано. Т/х «Н. Рерих» благополучно перешел озером и зашел уже в Сортавальскую шхеру, когда с ним связалось рыболовное судно СТБ и попросило помощи — они сели на гряду у острова Воспоминаний, сами сняться не могут.
Коян развернулся. Пока разворачивались и шли к месту (это на самом заходе в Сортавальскую шхеру), прошло около получаса. Рыбаки благополучно снялись с банки, но сообщать об этом Кояну почему-то не стали.
«Рерих» вышел в озеро, начал крутиться около банки в поисках СТБ. Ночь, тьма кромешная, волна больше 3-х метров. Из всей навигации — магнитный компас и РЛС. Про GPS и картплоттеры никто тогда и не слышал. На каком-то из проходов не рассчитали, слишком приблизились к камням и зацепили гряду.
На судах этого типа движительно-рулевой комплекс — «три в одном»: пропульсивная насадка, руль и винт. А двигатель — один и винт один и руль один. Они ударились именно насадкой, лишившись хода и управления, и кроме того, вырвав кусок корпуса в подводной части. Отдали оба якоря, поставили мотопомпу на откачку. До берега — около километра, как-то спустили лодку, как-то попрыгали в неё и как-то добрались до берега. Спаслись.
Ночью ветер ещё усилился, якоря поползли, и судно начало дрейфовать к северу. На Валааме и в Сортавале о случившемся узнали только ближе к утру. Мобильников ни у кого не было. Пока искали на чём выйти на спасение (весь монастырский флот состоял тогда из пассажирского т/х «Валаам» и двух десантных барж, подаренных военными), прошло ещё полдня. За это время мотопомпа на «Рерихе»выработала бензин и остановилась.
Когда к месту подходили, увидели издалека, как судно стоит «свечкой», задрав нос в небо. Дойти до него не успели — прямо на глазах спасателей т/х «Н.Рерих» пошёл на дно.
Через месяц то же самое случилось и со страной, откуда теплоход был родом. По горячим следам судно начали «кошачить», т.е. искать на дне якорями-«кошками», и обнаружили его на глубине 20 метров. Поставили буй.
Весной следующего 1992 года пришли спасатели — плавкран, буксир и водолазный катер. Что это была за фирма, мне выяснить так и не удалось, однако инспектор Регистра, осмотрев их, сказал, что их самих спасать надо, в таком они были состоянии. Вопрос всё же как-то решился, и они приступили. Вскоре корпус был застроплен и готов к подъему. Встал вопрос об оплате. И тут дело застопорилось. Сделать работу вперёд в то время означало сделать её даром. А платить заказчику, видимо, было нечем. Кризис, понимаешь, неплатежей. Простояв в готовности трое суток и не получив оплаты, спасатели приняли нетривиальное решение — оттащили судно на 40-метровую глубину, бросили там и ушли. Так т/х «Николай Рерих» был утрачен во второй раз. Судну на тот момент седьмой годочек пошёл.
Юридический вопрос о том, кому принадлежит «Рерих» и его имущество или слишком сложен или очень прост — кому как нравится. С моей точки зрения — никому.
В 1992 году произошла ликвидация ГВМЗ (судовладельца), а на базе ГВМЗ созданы Музей Северного Приладожья и ТОО «Валаамский музей-заповедник». Никто из них на баланс судно не принимал. Утонул т/х «Николай Рерих» в одной стране, а лежит — в другой. Историко-культурной ценностью или братской могилой не является.
Он как будто провалился в щель между эпохами».
Интерес дайверов к затонувшему судну понятен и объясним. Это сфера их профессиональной деятельности или увлечения. Но вот каким образом участие в такой экспедиции соотносится с исполнением обязанностей губернатором Карелии Артуром Парфенчиковым — совсем не понятно. Или, например, с расходами на эту экспедицию, которые понесет бюджет республики. А он их понесет: ведь губернатор поедет в экспедицию не один, а в сопровождении целой бригады, сформированной из специалистов по дайвингу, чиновников правительства, журналистов пресс-службы, съемочной телевизионной группы. Организационные, транспортные, командировочные расходы. Да мало ли еще чего!
Ясно дело, на такую заманчивую пиар-кампанию губернатора деньги в республике найдутся. И считать, а тем более, экономить на этом никто не станет. Только вот вопрос возникает — а на фига нам-то это надо? Какая республике польза с губернаторской пиар-экспедиции? Или между эпохами провалился не только «Николай Рерих»?
P.S. Сотрудники музея на о. Валаам, на чьей памяти случилось кораблекрушение, не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть наличие на борту затонувшего судна каких-либо музейных экспонатов, которые бы представляли ценность. Что касается сохранности архива, пролежавшего на дне Ладоги 25 лет, то она весьма сомнительна: по словам тех же дайверов спасательный круг, поднятый с борта «Рериха», развалился на куски на поверхности. Однозначно можно утверждать с большой долей вероятности, что за такое время могли сохраниться лишь бутылки со спиртным, наличие которых на судне доказано.
