После появления на местном Интернет-ресурсе фотографии одного из читателей, на которой выводок полудиких щенят на свалке поедает то ли своего мертвого взрослого собрата, то ли шкуру от него, в Калевале вновь оживилась общественная дискуссия вокруг темы безнадзорных животных. Но если, скажем, в Петрозаводске эта тема состоит всего из одного компонента, то для Калевалы, как, наверное, и для многих других лесных поселков, она состоит из двух проблем: бездомных животных, обитающих в черте населенного пункта, и собачьих стай, ушедших за пределы поселений и организовавшихся в полудикие собачьи «сообщества», промышляющие на свалке, в «зеленой зоне» поселков и даже за ее пределами.

Впервые полудикие организованные собачьи стаи попали в поле зрения калевальцев в начале «нулевых». С тех пор в этих стаях выросло несколько поколений собак, иной жизни не знавших и не видевших, и, пожалуй, есть резон говорить о них, пусть не о как новом биологическом виде, но как о новой форме примитивной биологической собачьей организации. Ведь полудикие собачьи стаи давно живут и размножаются своей формой жизни, их популяция не подпитывается особями из «цивилизации». Напротив, последние избегают встреч с «дикарями», так как для них она означает неминуемую смерть.

Возвращение собак в дикую среду было предсказуемым явлением. В отличие от городов, где собаки попадают на улицу из городских квартир и где людьми содержатся большей частью предназначенные для такого вида содержания породы собак, в поселках все обстоит иначе. Во-первых, поселковые собаки чаще всего обитают либо во дворах, либо «на вольном выпасе». Во-вторых, это – как правило, собаки, близкие по крови к охотничьим лайкам, которые испокон веков содержались в наших краях. В-третьих, сельские собаки привыкли и умеют добывать часть корма самостоятельно, как и привыкли к поиску, к свободе действий. Следовательно, даже последние дворняги могут иметь неплохо развитые охотничьи инстинкты и навыки.

Общее перенаселение бесхозными собаками поселка и вызвало в свое время процесс ухода части собак в ближние леса и, в особенности, на поселковую свалку, которая стала неимоверно разрастаться с приходом «сытых времен» после голодухи 90-х. «Сытые» же времена позволили многим жителям поселков сделать то, что они не могли позволить себе раньше – завести домашних питомцев, которые по разным причинам стали бродяжничать.

Организация животного мира сильно отличается от человеческой организации. Если уровень рождаемости людей целиком и полностью зависит от воли, желания и разумного расчета жизненных перспектив, то популяция четвероногих друзей человека на обилие корма всегда реагирует всплеском рождаемости. Животным ведь не присуще «заглядывание» в завтрашний день – они размножаются по зову природы, быстрее, эффективнее и в разы «количественнее» людей. Тем более, когда человеком невольно созданы для этого все условия. Поэтому не стоит удивляться тому, что именно в «сытые годы» поголовье сельских собак выросло до таких размеров, что начало угрожать уже человеческой популяции.

Одичавших собак привлекают лесные свалки. Фото: Людмила Капанен
Одичавших собак привлекают лесные свалки. Фото: Людмила Капанен

Несколько лет назад, будучи со своей лайкой на охоте, нос к носу столкнулся с такой стаей в 10 километрах от поселка Калевала. Нам повезло – мы услышали приближение стаи по характерному беспорядочному многоголосному лаю и стали спешно отходить к машине. При этом мой четвероногий друг, поджав хвост, бежал впереди хозяина. Стая из 12-15 собак вылетела на нас, когда до машины оставалось метров пятьдесят. Пара предупредительных выстрелов из «Сайги» на какое-то время остановили лающую и рычащую свору, но когда мы с лайкой уже были уже в машине, стая окружила и отчаянно облаивала уже машину. Разношерстная, разномастная и разнокалиберная свора сопровождала меня еще несколько десятков метров по дороге, а потом свернула в лес…

Самая главная проблема бродячих стай на свалке и окрестных лесах состоит в том, что они не просто вышли за пределы поселка, но вышли за пределы правового поля и, говоря образно, за пределы своего биологического вида. Судите сами: окрестными лесами муниципалитеты не занимаются и за них не отвечают. Лесники тоже не должны и не будут заниматься чуждым для них видом деятельности. Охотнадзор тоже, по логике, не может заниматься отловом собак, так как он регулирует вопросы охоты и добычи, а действующее в Карелии законодательство отстрел собак запрещает. Да и нет в природе Карелии такого вида – одичавшая лесная собака. Они есть, но их как бы нет. И некому ими заняться. Поймать такую псину без риска для жизни невозможно – это ведь не сельская дворняга. Тем более что они всегда держаться в стае.

Несколько лет назад местные охотники выезжали по-тихому пострелять собак в окрестностях свалки, но это было уже давно, до ужесточения законодательства. Теперь желающих заниматься этой, в общем-то, противозаконной деятельностью, нет. Кому нужны трения с законом? Да и стоимость патронов нынче такова, что любая учебная стрельба влетает в копеечку.

Получается, мы столкнулись с совершенно новым явлением, и решать его старыми методами уже не получится? Между тем, полудикие собачьи стаи наносят существенный ущерб экологии прилегающих к поселку лесов. Если, например, тот же рябчик ранее встречался повсеместно и в обилии сразу за поселком, то теперь встретить рябчика в лесах, где орудуют собачьи своры, практически невозможно. Собаки уничтожают на своем пути все, что смогут поймать – от мышей до птиц, белок, зайцев и других мелких животных.

Зима – время относительного затишья. Полудикие собаки оживятся весной, и опять окрестные леса огласит лай своры, несущейся за очередной жертвой. Но станет по-настоящему страшно, если эти одичавшие животные в какое-то мгновение решат, что и человек может быть объектом их охоты…