На этой неделе Олег Арминен займет кресло руководителя впервые в истории Карелии образованного министерства экономического развития и промышленности. Политические обозреватели размышляют о том, сможет ли новый министр изменить ситуацию в республиканской экономике? Можно ли этого достичь за счет инвестирования в инфраструктуру? Или же необходимо делать что-то совершенно другое?
Несмотря на невозможность отрицать множество случаев прямой связи между объемом государственных инвестиций в инфраструктуру и ростом экономики конкретных территорий, всегда надлежит максимально корректно и правильно понимать как структуру взаимосвязи между этими двумя феноменами, так и границы их наблюдения. Универсальной формулы не существует. И дело не только в множестве контекстных условий, но и состоянии самой экономической системы.
Любые действия по инвестированию, а фактически по предложению новых возможностей региональному рынку, должны соответствовать существующему либо могущему сформироваться спросу, в противном случае они обречены на экономическую бессмысленность. Известные случаи подстегивания развития за счет инвестиций в инфраструктуру относятся к экономикам, в которых спрос на инфраструктуру со стороны бизнеса значительно превышает предложение. Это важное наблюдение стоит протестировать на материалах тех проектов, которые включены в план реализации мероприятий Федеральной целевой программы развития Карелии в текущем 2016 году.
Можно ли заключить, что существующей инфраструктуры до начала потенциального инвестирования недостаточно даже для базового развития торговых и производственных отношений, в то время как, например, внешние по отношению к республике инвесторы готовы вкладываться в развитие экономики, а местное население готово включаться в экономические отношения современного типа? Или стоит переформулировать вопрос: является ли начало государственных инвестиций в инфраструктуру реактивным действием на рост экономической активности?
В сегодняшней Карелии депрессия экономического развития не связана с «инфраструктурным потолком», а высокая себестоимость логистики, транспортировки и связи является лишь одним в целом ряду факторов, увеличивающим себестоимость. Объективно говоря, существуют куда более значимые обстоятельства, связанные с сугубо региональными рисками. Здесь и отсутствие адекватного правоприменения, и проблемы с защитой прав инвесторов и предпринимателей, и, что немаловажно, политические риски.
Читателю «Черники», наверняка, не составит большого труда представить реакцию некого абстрактного инвестора, который хотя бы год назад рассматривал перспективы «вхождения» в республику с проектом производственного бизнеса в Петрозаводске и, к примеру, вел самостоятельно или через консультантов переговоры с ответственными лицами?
– Можно ли вернуться к разговору с первым заместителем губернатора Олегом Громовым?
– Он больше не работает в руководстве и покинул республику в неизвестном направлении.
– А с министром экономического развития Валентином Чмилем?
– Отправлен в отставку. Министерство переименовано.
– Его «зам по инвестициям» Сергей Алимпиев?
– Больше не работает.
– Глава города Галина Ширшина?
– Удалена в отставку. Скоро закончится конкурс на сити-менеджера. Однако Вам не стоит упоминать, что год назад были достигнуты определенные договоренности …
Самая простая, но одновременно очень верная модель территориальной экономики говорит о том, что рост происходит там, где инвесторы видят наличие позитивной разницы между уровнем ожидаемых доходов и уровнем ожидаемых рисков от вложений или старта проектов. Для роста экономики необходимо, чтобы либо потенциальные доходы были очень высоки (так происходит в очень бедных локациях, там с низкой базы рост бывает очень быстрым, поскольку высок неудовлетворённый спрос, так происходило и в стране в целом в 2000-е годы, потому что нефтедолларовые потоки приносили высокие доходы и сохранялась иллюзия скорой либерализации экономики), либо чтобы риски ведения бизнеса существенно снижались. В этих условиях капитал сам начинает идти в регион, и предприниматели начинают осваивать новые инвестиции, при этом рынок с минимальной помощью государства в виде разумного регулирования способен идентифицировать точки роста.
В нынешней ситуации практически единственным способом увеличения экономического потенциала должно стать снижение рисков. Базовыми, с которых надо начинать, являются риски, связанные с владением собственностью. В Карелии, как и по всей России, прекрасно осведомлены, что даже мэр Москвы называет свидетельства о собственности уничижительно «бумажками». Предельно важно правоприменение – как в спорах с государством (в лице регулирующих, силовых и фискальных органов), так и между хозяйствующими субъектами.
Наконец, весьма существенной частью системы снижения рисков является принятие комплекса законодательных мер для защиты инвесторов и предпринимателей от изменений законодательства, решений и действий государственных органов (в том числе противоправных, но не только) и прочих действий или бездействия со стороны республиканских властей или любых должностных лиц в любых формах, которые влекут за собой убытки или упущенную выгоду, которых не было бы, если государство не произвело бы те или иные действия или не бездействовало бы в ситуации, в которой по закону оно должно было вмешаться. В частности, такие законодательные акты должны защищать инвесторов от изменений законодательства и решений органов республиканской власти, существенно ухудшающих условия ведения бизнеса, в случае если бизнес создавался или развивался в разумном расчете на прежние условия и/или если государство в той или иной форме давало гарантии или заверения (в том числе устные) неизменности условий. Такая защита должна допускать массовые иски и реальную защиту в судах без каких-либо оговорок.
