Девятое августа – дата в истории Карелии не менее значимая, чем восьмое июня, которое отмечается уже более полутора десятка лет как День Республики. Однако если подписание в 1920 году Декрета Всероссийского Центрального исполнительного комитета об образовании Карельской трудовой коммуны празднуется республиканскими властями с государственным размахом, то о принятии 9 августа 1990 года Верховным Советом Карельской АССР Декларации о государственном суверенитете республики в Карелии предпочитают не вспоминать даже те, кто к этому был причастен. Не укладывается карельский суверенитет в политику жесткой вертикали власти, которую выстроил в Российской Федерации преемник первого президента страны Бориса Ельцина, а ведь именно с его призыва «брать суверенитета столько, сколько сможете проглотить» бывшие автономные республики РСФСР начали объявлять о своей государственной независимости.
Карелия оказалась из них первой: республиканский парламент провозгласил намерение строить правовое, демократическое, суверенное государство в составе РСФСР и СССР спустя всего три дня после исторического заявления российского руководителя. В Декларации о государственном суверенитете Карельской АССР особо подчеркивалось, что ее Верховный Совет выступает за целостность Российской Федерации, однако в случае, если законы РСФСР или СССР станут ущемлять права и интересы народов Карелии, их действие на территории республики будет приостановлено. Земля, недра, воды, прибрежный шельф, растительный и животный мир, а также памятники истории и культуры объявлялись собственностью народа Карельской АССР и основой ее экономического суверенитета.
Примечательно, что, декларируя свой государственный суверенитет, т.е. фактически объявляя о собственной государственной независимости, бывшие автономные республики РСФСР, не стремились к выходу ни из Российской Федерации, ни из Советского Союза, как, впрочем, и сама РСФСР, присоединившаяся к «параду суверенитетов» двумя месяцами раньше Карелии. Союзные и автономные республики не устраивала излишняя централизация и, как следствие, забюрокраченность власти в стране, когда, как вспоминал в одном из интервью бывший председатель Президиума Верховного Совета КАССР Виктор Степанов, «почти все приходилось решать в Москве, просить и унижаться». «Нам нужно было больше прав в управлении своей территорией», – объяснял решение карельских депутатов Степанов.
Однако спустя четверть века после принятия Декларации о государственном суверенитете Карелии кажется, что во взаимоотношениях федерального центра и республики мало что изменилось. От заявленного суверенитета остались лишь пустые фантики карельской государственности в виде герба, флага, гимна и Конституции, и даже выборы главы республики в Карелии не проводились уже четырнадцать (!) лет. Как и на рубеже девяностых, «почти все» приходится «решать в Москве», «просить и унижаться». Эффективность республиканского руководства меряется не условиями, созданными им в Карелии для развития бизнеса и социальной сферы, а тем, какой объем финансовой помощи удалось получить региону из федерального бюджета.
Но вспоминать о событиях августа 1990 года сегодня не приветствуется. Даже намек на государственную независимость Карелии может быть воспринят как покушение на территориальную целостность Российской Федерации: горькое высказывание депутата из Суоярви Владимира Заваркина на прошлогоднем протестном митинге в Петрозаводске о том, что местное население могло бы провести референдум об отделении региона, если Карелия не нужна России, обернулось для оратора уголовным делом, обвинением в сепаратизме, денежным штрафом и лишением депутатских полномочий. Нынешней вертикали власти независимая горизонталь регионов не нужна.
