Продолжение. Первую и вторую части читайте здесь и здесь.
Все персонажи вымышленные и сходство с реальными лицами и событиями случайно.
Кабальеро Да Васко не спалось. С тех пор, как из-за козней генерал-губернатора Хунты ему пришлось бежать из родного Лос-Карьялоса в Мексику, он частенько хандрил. Да Васко поселился в приграничном городке, в домике на отшибе. С утра он упражнялся в фехтовании и писал письма соратникам, оставшимся в Лос-Карьялосе. Их доставлял Алекс, прирученный сокол, которого кабальеро много лет назад высвободил из силков, выходил и обучил доставлять почту. За разными делами день пролетал незаметно. Ну а долгими вечерами кабальеро Да Васко вспоминал свою прекрасную жену Анастэйшу и грустил за стаканом молока. Уже несколько раз Анастэйша пыталась приехать в Мексику, повидаться с мужем, но капитан Габрелле запретил покидать страну под угрозой тюремного заключения. По сути ее держали как заложницу.
Чтобы развеять грустные мысли, Да Васко решил пробежаться вдоль реки. Он часто совершал подобные пробежки, держа тело в постоянном тонусе на случай непредвиденных обстоятельств. И эти самые обстоятельства не заставили себя ждать. Едва завершив двенадцатый круг, Да Васко споткнулся о натянутую поперек дороги веревку. Потеряв один из сапог, но сохранив самообладание, кабальеро моментально вскочил на ноги. В тот же миг несколько человек в масках и с саблями обступили Да Васко.
— Сдавайся Да Васко! – неслаженным хором потребовали бандиты.
— Сами сдавайтесь! – ответил Да Васко, несколько ошарашив нападавших. Те даже не догадывались, что кабальеро никогда не расстается со телескопической шпагой. Он снял с пояса эфес, взмахнул рукой и оружие разложилось во всю длину.
— Ах так?! – один из бандитов, судя по всему, вожак, карикатурно разодрал на груди рубаху. На левом плече мелькнула татуировка «Правь, Испания». — Генерал-губернатор Хунта просил передать привет!
Нападавшие заорали, но не слишком грозно, а скорее так – для поддержки своего чахлого боевого духа.
После нескольких минут ожесточенного фехтования с Да Васко, пятеро бандитов поняли, что справиться с кабальеро в честном бою им не по зубам. Он легко парировал сыпавшиеся на него удары. Тогда нападавшие решили изменить тактику. Двое убрали шпаги и стали бросаться в Да Васко песком. Пока не ожидавший такой подлой выходки кабальеро протирал глаза, трое бандитов набросились сзади с большим мешком. Они повалили Да Васко на землю, пытаясь связать его по рукам и ногам.
Благородный поединок перерос в комичную свалку. В сутолоке Да Васко потерял и второй сапог, но самообладание все еще было при нем. Даже оказавшись в мешке, скрежеща зубами от напряжения, пытаясь высвободиться и сбросить навалившихся сверху врагов, он принял единственное верное решение. Отчаянно сопротивляясь и вертясь, как уж на сковороде, кабальеро приближался к обрыву над бурной рекой, увлекая за собой бандитов.
— Попался Да Васко! – довольно прохрипел вожак. – Готовься, дружок, ща мы тебя депортируем в Лос-Карьялос без суда и следствия. Прям в этом мешке.
В ту же секунду Да Васко и бандиты ухнули в реку, которая, к слову, даже у самого берега отличалось изрядной глубиной и силой течения. Вдобавок метрах в трехстах ниже по течению был живописный водопад – метров сорок так в высоту. Бандиты бросили мешок с Да Васко в мутных водах, переключившись на спасение собственных жизней. Однако они не смогли справиться с сильным течением и с комичными криками «Н-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т!» скрылись в пучинах водопада. Да Васко же без труда выбрался из мешка (он несколько раз ходил на представления иллюзиониста Гарри Гудини и разгадал все его трюки и обучился им). Выплыв на поверхность, он совладал с течением и спокойно поплыл на спине к берегу, попутно отрабатывая новый стиль плавания, о котором он недавно прочитал. Он уже выходил из воды, когда услышал чьи-то истошные крики о помощи. Оказалось, это был вожак бандитов. У самого водопада он отчаянно цеплялся за какую-то корягу, неведомо почему застрявшую у самой кромки.
— Вот балбес, — проговорил Да Васко. Еще в детстве он получил медаль «За спасение на водах» и не мог позволить погибнуть тонущему. Несколькими гребками кабальеро подплыл к вожаку, схватил его за волосья и потащил к берегу.
Полчаса спустя Да Васко в своем доме отпаивал незнакомца горячим молоком и слушал его сбивчивый рассказ о секретной операции полковника Серчачоса. Отчаявшись добиться официальной выдачи опального кабальеро, генерал-губернатор Хунта велел снарядить специальный отряд головорезов, который должен был пленить Да Васко и доставить его в Лос-Карьялос. Но Серчачос решил «сэкономить», поэтому нанял не лучших из лучших, а каких-то горе-bandidas в ближайшем кабаке.
— Я так и думал,- проговорил в задумчивости Да Васко, пока незнакомец допивал молоко. – Кстати, как тебя зовут?
— Хосе.
— Слишком сложно. У меня плохая память на имена. Я буду звать тебя Мансана (manzana – исп., яблоко – прим. авт.).
— Как вам угодно, сеньор.
— Хорошо, ну а теперь в баню, — сказал кабальеро и жестом пригласил своего незваного гостя составить ему кампанию.
— А это обязательно? – осторожно спросил гость.
— Разумеется, — ответил Да Васко. – Вода в здешних реках студеная и подхватить воспаление легких после купания – пара пустяков.
Хосе, он же Мансана, не посмел ему возражать. Больше того, благодарный за спасение и гостеприимство гость с радостью согласился принять предложение кабальеро остаться у него на несколько дней. Все свободное время они проводили за совместными занятиями дыхательной гимнастикой, фехтованием, пробежками и разными упражнениями. В перерывах Да Васко убедительно объяснял Мансане почему плох режим генерал-губернатора и какими неминуемыми бедами он грозит Лос-Карьялосу. Так всего за несколько дней кабальеро сумел не просто перевербовать агента Серчачоса, но и сделать из него единомышленника.
Как-то вечером Да Васко и Мансана сидели на крыльце дома кабальеро. Да Васко читал местную мексиканскую газету, а гость тихо играл на гитарроне. Вдруг послышался шорох крыльев и на крыльцо сел сокол Алекс. Он доставил очередное послание для Да Васко – письмо от прекрасной Анастэйши.
«Здравствуй, дорогой муж.
Как ты и просил, спешу сообщать тебе о всех важных событиях в Лос-Карьялосе. Главная новость – у нас здесь вдруг объявился народный мститель. Его зовут Роззо, кто он и откуда – никто не знает. Некоторые даже думают, что это ты. Это же не ты, верно? Ты бы ведь не стал скрывать такое от любимой жены?
Хунта и его свита явно напуганы акциями Роззо, вроде той, что случилась в Буэнос-Петросе на прошлой неделе. В остальном у нас всё как обычно – всё не слава богу. Да простит меня дева Мария за те кары, что я мысленно посылаю нашим гонителям. Иногда я так сердита, что не помогают даже те дыхательные упражнения, которым ты меня обучил.
Барон Бонд и Би Би Кокроуч с подачи генерал-губернатора продолжают плести козни против старосты Галлы. Поговаривают, что они хотят вручить ей черную метку на следующем городском совете. Помощницу Галлы – Эухению, с которой мы вместе обучались в Институте Святого Людовика на факультете благородных девиц – обвинили в излишней рьяности в работе и уволили. Капитан Габрелле хотел даже ее в тюрьму посадить за придуманное преступление, но никто не может понять, в чем виновата Эухения, поэтому не получилось. И так ведь чуть ли не каждый день люди Хунты организуют преследования противников режима. Скорые суды выносят жестокие приговоры, люди запуганы и растеряны…
А еще вице-губернатор Громеро неожиданно для всех покинул Лос-Карьялос. Умчался в Мадрид под покровом ночи. Наверное, боится Роззо. Или проворовался. А может и то, и другое.
Ах, милый муж, как же я скучаю…»
Далее в письме следовали слова и выражения, коими жена выказывает любовь мужу и которые автор не смеет делать достоянием чужих глаз.
Да Васко дочитал письмо и смахнул скупую слезу.
— Послушай, — обратился кабальеро к своему гостю. – Ты все еще хочешь помочь нашему общему делу?
— Конечно, — ответил Мансана и отложил гитаррон в сторону. – Больше всего на свете! Я, как тот слепец, который волею божьей внезапно прозрел и теперь не может наглядеться на свет… Как та птица, которая много лет просидела в клетке, только-только ускользнула через незапертую дверцу и готова летать, и летать, и летать… Я похож на юную деву, которая…
— Ладно, ладно, я тебя услышал, — остановил его Да Васко. – Собирайся в путь, завтра утром ты возвращаешься в Лос-Карьялос. У меня есть для тебя поручение. Очень ответственное дело. Надежды мало, но попробуем…
Двое суток спустя в Буэнос-Петросе начался сбор подписей местных жителей под петицией испанскому королю с просьбой об отзыве из Лос-Карьялоса генерал-губернатора Хунты. Грамотные жители ставили под петицией подпись, а неграмотные прикладывали палец, смоченный в чернилах. Полиция объявила в розыск сборщика подписей в зеленом пончо, который тут и там появлялся на улицах Буэнос-Петроса, но поймать его не могла.
Всего за несколько дней сборщику удалось собрать несколько тысяч подписей. Молва о петиции королю очень быстро распространилась среди горожан. Многие из них стали сами искать встречи со сборщиком подписей, но никто не знал наверняка в каком месте города он появится вновь. Как вы уже, наверное, догадались, сборщиком подписей был никто иной как Мансана. Опыт службы у полковника Серчачоса позволял ему избегать встречи с полицейскими, уловки которых он знал не понаслышке. Число подписей под петицией росло с каждым днем. Каждое утро капитан Габрелле и полковник Серчачос выслушивали от генерал-губернатора Хунты поток негодований и обвинений в непрофессионализме. Мало того, что в округе действовал неуловимый Роззо, теперь появился еще и этот сборщик подписей. Ситуация в Лос-Карьялосе явно выходила из под контроля властей. Они это сами понимали и трепетали. Потому что в Мадриде всегда требовали – держать ситуацию под контролем, а у них никак не получалось.
Между тем, где-то там в Мексике, в маленьком домике у реки все так же грустил по жене и родине кабальеро Да Васко. Впрочем, грустить, ему оставалось недолго, так как события в Лос-Карьялосе развивались быстро и непредсказуемо.
Продолжение следует…
