Главное ощущение – страна попала в окружение. Страна растеряла друзей, соратников, единомышленников. Остались только партнеры. Но их глубоко азиатская политическая культура нам не близка и по большей части даже не понятна. Страна начала войну за тридевять земель. Уже три месяца бомбит сирийские города и уничтожает инфраструктуру. Мы понимаем, что «живая сила противника» – такое совершенно абстрактное понятие, которому до конкретности так далеко, что в какой-то момент становится уже безразлично, что там пробомбили и кого именно уничтожили.
Поэтому неудивительно, что президент Путин на Большой пресс-конференции на вопрос о миллионах ежедневно растрачиваемых военно-полевых бюджетов отвечает: «Часть средств, которые мы планировали на обучение и на военные учения, мы просто переориентировали на операции наших ВКС в Сирии … Лучшего учения трудно себе представить. Поэтому мы, в принципе, достаточно долго можем там тренироваться без существенного ущерба для нашего бюджета».
Мир полагает, что сирийский президент Асад – проблема, а не ее решение. Страна – что без поддержки Асада в войне с «Исламским государством» не победить. Мир убежден, что территория Сирии открыта для нового политического передела. Страна – что сохранение территориальной целостности всей Сирии, включая важнейший для Турции северо-восток, есть икона, на которую надлежит только молиться.
Так, шаг за шагом из конфликта в Сирии страна влезла в противостояние с Турцией. За политикой обид и спасения лица скрывается борьба за политическое переустройство и сферы влияния на всем Ближнем Востоке. Сбитый турками Су-24 связан с попыткой ослабить роль России и добиться признания турецкого доминирования. Наш же ответ означает отказ в такой сфере влияния. Поэтому страна требует публичных извинений и денежных компенсаций. Стоит добавить: при полном понимании их невозможности.
Так и живем. В ходу – санкции, заявления, намеки, взаимные обвинения в ведении двойных игр. А тем временем в Египте – крушение российского самолета. Бомба. Теракт. Траур. Призывы отомстить и покарать виновных, которые, однако, пока привели только к сданным на возврат туристическим путевкам. И снова – затягивание поясов. Рост цен. Падение рентабельности, доходности, прибылей. Недоступные кредиты. Обесценивание рубля. Кажется, что на уровне домохозяйств все социально-экономические достижения нулевых растаяли за год уходящий.
Затягивается реальное возвращение Крыма на Родину. На так называемую «новую Родину». Много официального пиара, медиасопровождения и искусственного позиционирования. В меру – закачки денег в регион, государственных инвестиций, эффект от которых пока только пропагандистский. Хотя и он не до конца понимается соотечественниками. Публичное внимание к полуострову в информационном пространстве и лично у первых лиц государства за последний год явно уменьшилось. Это вполне объяснимо. Одно дело – показывать по телеканалам радостные демонстрации «вернувшихся домой» крымчан, и совсем другое – рассказывать про блэкаут, проблемы с обеспечением питьевой водой, завозом продовольствия или тем более про конфликты крымской власти с федеральной.
Уголовные дела против главы Республики Коми Вячеслава Гайзера и двух десятков руководителей региона и ряда бизнесменов – беспрецедентный случай для современной российской политики. Хотя исход уголовного дела и уже «отбытая» судимость Евгении Васильевой – самая лучшая иллюстрация того, насколько избирательна отечественная правоприменительная практика. «Условно-досрочное освобождение».
Пожалуй, именно этот институт, являющийся «проявлением гуманизма» и направленный на «стимулирование осужденных к исправлению и перевоспитанию, а также поддержание порядка в исправительных учреждениях», и может быть определён как словосочетание года. Лучше не предложить и не придумать. «Суд учел, что у Васильевой есть орден Почета и факт трудоустройства. Она прошла «Индивидуальную психологическую программу коррекции личности», по результатам которой вероятность рецидива не велика». Такая разная справедливость. И отсюда – то самое ощущение нахождения в окружении.
